Мой второй. Моя вторая
Шрифт:
Муку просею сразу на все торты – из непросеянной ничего толкового не получится. Я перехожу от одного участка стола к другому, и ощущаю себя работником конвейера. Если честно, я действительно делаю все как заведенная. Спроси меня, сколько сахара сейчас положила конкретно в миску, не вспомню. Скажу только, что точно по рецепту. На автомате работаю. Это уж потом, после обеда, я начну торты собирать, украшать – тогда автоматизм только мешает. Я всегда что-нибудь придумываю новое. Чтобы не скучно было ни мне делать, ни людям пробовать. Ставлю коржи в духовки, надо выпить кофе,
Суббота, мы с Лариской устраиваем шопинг. Встречаемся у ее дома и по пути к заветному подвалу заходим в нормальные магазины. Примеряю сапожки в одном из самых шикарных в городе отделов.
Плохо верится, что это настоящая «МАТА». Я как-то покупала для работы удобные туфли «от мата», к ним была приложена прокламация. Так вот, мне врезалось в память, что эта фирма вручную собирает обувь, причем использует труд только португальцев, потомственных сапожников.
Я была очень горда, когда надевала туфли – мне так и виделось, как в маленьком португальском городке в полутемной мастерской старенький сапожник стачал мои тапочки. Я просто чувствовала тепло его рук. И те туфли так приятно пахли хорошо выделанной кожей.
А тут сапоги на «манке», да еще и каблук сантиметров шесть. Я понюхала голенище – ну, запах приличный. Наверное, стоят дорого.
– Ты что, за такую цену сапоги купишь? – шипит Лариска. – Смотри, двести баксов. А сделаны где-нибудь в Китае, наверное.
Но я надеваю оба сапога и сразу понимаю – это сделано не в Китае. Хотя года три назад у меня были китайские сапожки на шпильке и с молнией сзади. Очень были удобные, я их две зимы с большой любовью относила, и ноги ни разу не мерзли. Но те были по виду как-то прозаичнее. А тут такая кожа! Ну, чистый португальский вариант – красновато-коричневая, как бы неровно окрашенная. И прошитые крупными стежками швы. Украшение такое. Поверху нормального шва только стежки и все. Красотища. Скромненько, но со вкусом. И сидят так славно. У меня прямо засвербило вытащить кошелек.
Но Лариска уже совала в руки другие сапоги.
– На, померяй, вот это настоящие португальские. Venezia.
– Ларка, Венеция – это, наверное, итальянская обувь. Не хочу итальянскую, она холодная.
– Умная очень. Я в Португалии когда была, мы на фабрику ездили. Это настоящие.
Я взяла пару в руки. Нет, такие сапоги мне не нравятся. Во-первых, черные, во-вторых, как будто на фабрике «Северянка» сшиты для среднего класса. Сделаны, конечно, аккуратно, и каблук наборный, и подошва толстая. Как раз по нашей зиме. Но не нравятся.
Я враз чувствую, какая обувь с удовольствием носиться будет, а какая нет. Та, что в любимые метит, она как бы сразу на тебя похожа.
Как же это объяснить? Вот беру в руки сапог или туфель. Поворачиваю, чтобы взгляд падал на него сверху вниз, так, как если бы я обувь уже надела. То есть представляю, что вот так выглядит моя нога. И тут уж мозг сам исключает то, что не подойдет.
Я в
То, что подала Ларка, на мою ногу похоже не было.
– Лар, эти сапоги похожи на тетку в длинной очереди.
– Как это?
– Э, долго объяснять, мне они не нравятся. Я куплю МАТА.
Ларка надулась. Потом подошла к продавщице и, показывая в мою сторону, попросила пару тридцать седьмого размера. Я разозлилась. В коем веке мне понравилась обувь, нет, ей обязательно надо такие же сапоги. Я переоделась в свои ботинки и подошла к кассе.
Сказала громко, чтобы Ларка, которая уже на топчане в углу натягивала МАТА, слышала – я не передумала:
– Я покупаю. Сколько я вам должна?
Девушка принесла мою коробку и начала проверять молнии у сапог, затем выписала гарантийный талон. Хороший отдел. Мне очень нравится гарантия на обувь, она дает право в течение сезона сдать покупку. Конечно, это достаточно проблематично – надо доказать, что брак заводской. Ларка, та постоянно сдает, а мне удалось только один раз. И то она научила.
Я как-то купила на каблуке полуботинки. Может, действительно, в них брак был, но думаю, что сама виновата. Ботинки мне чуть маловаты были, и я запросто могла выдавить задник так, что он стал нависать над каблуком. Сбоку достаточно некрасиво получалось, да и нога стала неустойчиво себя чувствовать.
Пожаловалась я Ларке, она посмотрела и говорит:
– Да это раз плюнуть доказать, что брак заводской.
И даже со мной в обувной сходила, и даже поругалась немного. В общем, через две недели мне деньги вернули. Было очень приятно. Ну, как после этого на Ларку обижаться?
Я рассчиталась, взяла большой пакет с коробкой и подошла к ней молча. Она, задравши брюки, крутилась перед зеркалом.
– Нет, определенно сделаны в Китае.
Я молчала.
– Не буду же я в таких же, как у тебя, ходить? К тому же, красные мне к чему? У меня голубая норка, да и дубленка синяя. Мне нужны черные.
– Ну, и купи «Венецию».
– Конечно, сама их раскритиковала, а я купи. Ты будешь за двести баков ходить, а я за сто? Ну, уж нетушки.
Она сняла сапоги, крикнула девушке «заберите, пожалуйста», и мы вышли из отдела.
Понемногу я отошла от стычки в магазине, и, когда подходили к «секонд-хэнду», в душе осталось только чувство радости от покупки сапог. Мне, по сути, подвал был уже не интересен, но это было бы несправедливо по отношению к Лариске. Она-то ничего не купила, значит, у нее пока не было положительного заряда от шопинга, а у меня был. Я решила просто поковырять в кучах чего-нибудь для виду. И обязательно похвалить любой ларискин выбор. Все-таки она тоже хотела сапоги, но мне повезло больше.