Мой южный босс. Кубинский темперамент
Шрифт:
Автобус пребывает через пятнадцать минут, я качу свой чемодан, передаю его водителю, чтобы тот погрузил его в багажное отделение. Ставлю ногу на ступень, держусь рукой за дверцу и с какой-то нелепой надеждой смотрю на дорогу.
Вдруг придёт?
Вдруг вернётся?
Почему для меня это важно?
Тоскливо опускаю голову, понимая, что нет, не вернётся, и больше мы никогда не увидимся...
Забираюсь в автобус и слышу крик:
— Сеньорита! Сеньорита!
Ко мне подбегает администратор
— Вы забыли, сеньорита.
— Нет! Это не моё! — машу руками. — Этот медальон принадлежит мужчине.
— Ваше-ваше.
— Нет!
Пассажиры в автобусе на меня уже волком смотрят, а водитель заводит двигатель. Мы опаздываем в аэропорт.
— Это медальон Антонио! Верните ему, пожалуйста, если зайдёт! — впопыхах объясняю администратору. — Высокий такой, в белой рубашке.
— Ваше-ваше, — повторяет она, как болванчик, и надевает чужое украшение мне на шею.
— Счастливого пути! Приезжайте к нам ещё!
— Это медальон Антонио! Верните ему, пожалуйста, если зайдёт! — впопыхах объясняю администратору. — Высокий такой, в белой рубашке.
— Ваше-ваше, — повторяет она, как болванчик, и надевает чужое украшение мне на шею.
— Счастливого пути! Приезжайте к нам ещё!
— Что вы делаете?! — пищу, но двери под моим носом закрываются.
Прохожу к свободному месту, сажусь и смотрю в окно. Администратор машет рукой, а мне выть хочется.
Прикладываю ладонь к медальону на груди. Горячий, как и его хозяин.
Кусаю губу, чувствуя себя не просто униженной, но ещё и воровкой.
Люди привозят с собой разные сувениры, которые напоминают им о путешествии. Вот и я везу домой неожиданный подарок.
Пусть моё путешествие и оборачивается разочарованием, страшно было другое.
Я пытаюсь выкинуть из головы шикарного кубинца, но из раза в раз терплю фиаско.
5.
Антон
Такси останавливается около узкой улицы, выбегаю и мчусь к городской больнице.
Мимо меня проезжает велосипедист, я чуть его не сбиваю.
Несусь, как спринтер, перепрыгиваю ящик с недозревшими помидорами и чуть не огребаю от уличного торговца.
Подлетаю к высотному зданию госпиталя, в приёмном отделении вижу брата.
— Как она? — бросаюсь к нему.
— Уже лучше. Лежит в палате.
Хосе провожает меня к Росе. Сердце чуть не ушло в пятки, когда я услышал, что ей стало плохо.
Вбегаю в палату и смотрю на н
— 0, малыш.. — страдальчески тянет Роса.
— Как ты? — подбегаю к больничной кровати, беру её за руку.
— Получше, милый, получше.
— Что с тобой произошло?
— Давление подскочило.
Ну да. Следовало ожидать.
— Может быть,
Сколько лет борюсь с её вредной привычкой — бестолку. Роса дымит как паровоз.
Стоило мне только заикнуться по поводу её любимых сигар, она резво садится в кровати, упирает руки в боки, чтобы смерить меня испепеляющим взглядом.
— Моё давление было бы в норме, если бы я была лет на двадцать моложе! —
импульсивно выдаёт и, вскинув бровь, дополняет: — Ну и на тридцать килограмм легче.
Роса — самая невыносимая, самая упрямая, самая громкая и самая любимая моя женщина в мире. Говорит то, что думает, никогда не лицемерит, правда, деликатностью и чувством такта так же не обладает. Но у Росы огромное любящее сердце, её жизнелюбию можно только позавидовать и несмотря на трагедию, случившуюся в её жизни, она остаётся невероятно позитивным человеком.
Кто такая Роса и почему я так много о ней говорю? Всё просто.
Роса — моя любимая кубинская бабушка. Вот только она терпеть не может, когда я так её называю.
ЕЁ темпераментную натуру может вынести только человек с железными нервами и королевским терпением.
И этот человек - я. Остальные члены нашей семьи перед ней откровенно пасуют.
— Между прочим давление у меня поднялось, потому что вы... — указывает на нас с братом и с претензией кидает: — никак не подарите мне правнуков! Вот у Сильвии —
соседки напротив — уже четверо! А вы меня подводите!
У-у-у, теперь она заводит старую пластинку. Вот так мы с ней и живём: я пилю по поводу курева, она — по поводу правнуков.
Мы с братом переглядываемся, поджимаем губы и решаем оставить это замечание без комментариев.
Роса прикладывает пальцы к кисти, проверяет пульс и сама определяет, что ей полегчало.
— Всё, я здорова. Пойдёмте, проводите меня с братом домой.
— Ты уверена? Может быть, подождём врача? Вдруг он не отпустит?
Роса снова заводится:
— На всём земном шаре нет такого человека, который остановит Росу Маркес, если она намерена приготовить на обед ахиако!
Железобетонный аргумент.
Даже я против него бессилен.
— Ладно, идём.
Роса берёт меня и брата под руки, и мы выходим на улицу.
— Малыш, — обращается ко мне. — Загляни на ахиако, ты же знаешь, у меня лучший ахиако во всей Гаване. Как там у вас говорят? Пальчики оближешь?
Роса с каждым годом совершенствуется в знании русского языка — это была её инициатива. В те года, когда я узнал о своих кубинских родственниках, сразу же начал учить испанский. Бабуля не осталась в стороне и начала подтягивать мой родной язык, тем самым проявив солидарность.