Мой Западный берег. Записки бойца израильского спецназа
Шрифт:
Наконец он приходит, и я, показав армейское удостоверение, заваливаюсь на заднее сиденье. Ехать мне часа три, я закрываю глаза и засыпаю уже через минуту. Восполняю часы сна.
Когда просыпаюсь, то вроде уже и не пьян, но отходняк жуткий. Пить хочу страшно. Наконец приезжаю. Автобус выпускает меня у входа на базу, и я тоскливо бреду к проходной. Дежурный на входе проверяет мое удостоверение, я прохожу внутрь и иду искать своих.
Парни лежат в одной из палаток, чтоб хоть как-то уберечься от жары. Еще не все приехали. Я опускаю сумку на пол.
— Привет,
— Ой, Алон, ты что, бензин пил? Ну, от тебя и разит! — Нив картинно зажимает нос и отодвигается от меня.
— Ну что делать? Переборщил малость, мне и самому не очень приятно…
У нас в подразделении есть негласное правило: на воскресенье командование не назначает никаких операций хотя бы до ночи. Все, кто пил в выходные, приезжают к обеду и ложатся спать до вечера. Но, поскольку у нас учения, то делать нечего, сам виноват. Ложусь на сумку и засыпаю в ожидании остальных. Есть час времени, так почему бы им не воспользоваться. Солдат спит, а служба таки идет.
29
Именно исполнение заданий до мельчайших деталей делает нас профессионалами.
Мы выстроились буквой «П» перед командиром, который в последний раз напоминает нам подробности операции. Вертолеты уже ждут, молотя воздух своими огромными винтами в ста метрах от нас. Снаряжение готово, оружие проверено. Наконец командир заканчивает инструктаж и дает нам команду грузиться. Мы бежим к вертолетам, на ходу выстраиваясь в две шеренги.
Уже на подходе чувствую потоки воздуха, которые сильнее, чем любой ветер затрудняют приближение и отталкивают от вертолета. Механик стоит перед открытой дверью и толкает нас внутрь. Инстинктивно пригибаю голову, хотя и знаю, что винт не может быть так низко, чтобы достать меня. Но так, на всякий случай. Все внутри. Бронежилеты на нас, дополнительное снаряжение в сумке на коленях. Пара секунд — и мы начинаем подниматься.
Хоть я и сижу возле окна, видно довольно плохо-темнота, и можно разглядеть только огоньки города вдали. Машина летит ровно — «Черный Ястреб» — это как такси, не сравнить с «Чинуком», который болтается как лодчонка в хороший шторм. Мягкий синий свет внутри кабины освещает наши лица. Черт, Лазарь уже спит! Не понимаю, как это у него получается, но он может спать даже стоя. Глядя на него, я тоже закрываю глаза, пытаясь заснуть. Такая уж натура у солдата, если выпала свободная минутка, надо ее использовать, неважно, где ты находишься.
— Пять минут до снижения! — кричит нам пилот, и мы стряхиваем с себя остатки сна.
Операция «Сладкая вода» предусматривает десантирование с вертолета в тылу врага, марш-бросок десять километров до точки наблюдения и последующее уничтожение вражеского штаба. В принципе, стандартная для нас операция.
Снижаемся, вертолет почти вертикально опускается вниз, и механик открывает дверь. По очереди начинаем выпрыгивать. Я пытаюсь встать, но ремень безопасности дергает меня обратно. Черт, совсем забыл
Рассыпаемся, занимая оборону на триста шестьдесят градусов вокруг вертолета. А он уже набирает высоту: когда вертолет на земле — это его самое уязвимое место, можно сбить даже из РПГ.
Вертолет стремительно уносится назад к нашим. Шум винтов затихает, а мы по-прежнему лежим, затаив дыхание, пытаясь определить, нет ли засады. Ночь. Тишина. Вот и все, мы за линией фронта.
Командир подзывает Нива — он сегодня ведет нас до цели. До этого вчера он целый день сидел с картой и теперь помнит маршрут наизусть. Проходит меньше тридцати секунд, и мы начинаем движение. Самое важное сейчас — побыстрее свалить отсюда. Если наблюдатели заметили посадку вертолета, то все вражеские силы сейчас движутся сюда.
Идем довольно быстро, хоть и приходится продвигаться скрытно: по руслам пересохших ручьев или на двух третях высоты горки, чтобы не заметили вражеские наблюдатели. Идем в линию по одному с промежутком метров десять. Если наткнемся на засаду или на мину — все не пострадают. Впереди командир с Нивом и Саги — он наш пулеметчик. У Нива, кроме маршрута и карты в голове, есть Джи-Пи-Эс — прибор, который показывает наше местоположение и путь до точки с помощью спутника, так что точно не заблудимся.
Я несу стационарный прибор ночного виденья с десятикратным увеличением. Его мы установим на точке наблюдения.
«Тяжелый, зараза!» — думаю я и поправляю сумку.
Полтора часа мы добираемся до нашей горки. Останавливаемся у подножия и ждем. Сначала наверх поднимается наш командир с двумя бойцами, чтобы проверить, нет ли кого-нибудь наверху. Ведь мы выбираем для наблюдательных пунктов возвышенности, с которых видно на несколько километров вокруг, и, значит, противник тоже может устроить там наблюдательный пункт.
Но все чисто. Командир жестами подзывает нас, и все поднимаются на вершину. Быстро разворачиваем наблюдательный пункт: прибор ночного виденья, который я так долго нес на себе, рацию, определитель расстояния. Выставляем охрану. И начинаем искать цель.
Сегодня я основной наблюдатель взвода. Быстро настраиваю прибор и нахожу нашу цель: два одноэтажных дома и несколько машин возле них. Приближаю. Штаб. Вот он, родимый, как на ладони. Я могу разглядеть даже дозорных, стоящих вокруг домов. Быстро вычисляю координаты, и мы передаем их по рации:
— «Главный Системы» от «Совы». Мы на месте. Готовы к началу действий. Цель найдена. Прошу авиаподдержку для уничтожения.
— «Сова» от «Главного Системы», вас понял. Подтверждаю, готовы к началу действий. На просьбу об авиаударе ответ положительный. Сообщайте координаты.
Радист сообщает координаты и описание цели, и через десять минут мы слышим по рации:
— Цель уничтожена! Отличная работа, «Сова»! Разрешаю отход.
Мы быстро укладываем приборы и снаряжение в сумки, не скрывая улыбок и предвкушая быстрое возвращение на базу, но тут сраная рация оживает вновь: