Мой жаркий Марокканский роман
Шрифт:
— Идем, — Амир крепко сжал мою раненную ладонь, обращая на нее внимание. Он нахмурился, затем взглядом осмотрел комнату и рванул к столику, на котором валялись в куче инструменты и бинты. Тахмина пришла к нему на помощь, оба они замотали мою ладонь.
В порыве своего внезапного счастья, я даже не заметила, как выронила медицинский нож из рук. Перевязанную руку я прижала к груди, и только сейчас ощутила ноющую, пульсирующую боль в ладошке. Все было, словно в тумане. Его группа бойцов расчистила нам дорогу, и на выходе из главного здания, я обратила внимание на мертвых
За крепкой высоченной стеной находился картеж из нескольких джипов. Но самое удивительное, что в доме стояла полнейшая тишина, я больше не слышала ни женских, ни детских криков, хотя уверена, дом был полон народа. А где же сам Атар Хан? Спохватилась я, потому что он точно был тут. Следом за нами семенила Тахмина, опустил голову вниз. Потом я заметила дюжину молодых девушек, испуганных, но с счастливыми улыбками. Их рассаживали по машинам. Измученные, они были благодарны Амиру, и потому завидев нас, пали на землю, благодаря его за спасение.
Мой король щелкнул пальцами, и те мигом подскочили на ноги, скорее погружаясь на свои места во внедорожниках.
— Амир, а как же тот старик-бедуин? — с опаской спросила у него, глядя на его суровый профиль лица. Взгляд Амира остекленел, я видела, как в нем боролись ярость и злость, но он старался себя держать в руках. Мы остановились. Солнце стояло в горизонте, опаляя лучами нашу кожу. Мужчина с любовью прикоснулся к моей щеке, вытирая капельки моей собственной крови, потом провел большим пальцем по нижней губе. Он не хотел отвечать на вопрос, потому что по глазам его я поняла, что мирным путем это вряд ли кончилось. Шумно сглотнув комок в горле, я приникла к Амиру, и вновь крепко обняла. Его тепло оживляло во мне мое заледеневшее от страха сердце.
— Любимая, — Амир обратился ко мне, ласково убрав мне за ухо выбившую прядь спутанных волос, — всё в прошлом. Если бы ты знала, как я волновался за тебя, — его голос сорвался до хрипа. Амир закрыл глаза, переживая эти минуты боли вновь.
— Мне было страшно, — призналась я, ощущая комок в горле, — страшно от того, что ты мог меня не найти, или вовсе не искать. Я испугалась, — замотала головой, прогоняя самые худшие мысли, которые успели посетить мой разум в эти нескончаемые, бесконечные часы времени, что я была в плену у бедуина.
— Полина, — Амир обнял меня, — поехали домой. Теперь всё плохое осталось в прошлом.
— Амир Хан, — позади моей спины раздался твердый, грубый голос незнакомого мужчины. Я обернулась в объятиях Амира навстречу шуму. Перед нами стоял крепкого телосложения, разодетого в форму, как у бойцов, высокий мужчина. Как только наши взгляды пересеклись, я затаила дыхание – это явно был брат моего любимого. Глаза… у обоих мужчин они были одинаковыми, черными и проницательными. Шамиль. — Нам правда уже пора, ребята. Дома успеете надышаться друг другом, — Шамиль улыбнулся снисходительной ухмылкой, поправляя на своем плече ремень с оружием.
— Да, действительно пора, пока преданные Атар Хану кочевники, не подоспели.
Спустя несколько часов долгой езды по бескрайним пескам пустыни, мы, наконец-таки, оказались дома. По дороге меня укачало, и потому практически сразу я провалилась в забытье, словно мой истощенный организм почувствовал, что теперь я была в безопасности и можно расслабиться. Урывками ухватывалась за картинки, что мелькали перед глазами, когда на кочках трясло машину. А потом невесомость – так я почувствовала, как сам Амир нес меня на руках в спальню.
— Поспи, любимая, — прошептал он, целуя меня в висок, затем накрыл теплым пледом.
— Останься со мной, — схватив его за руку, я не ослабляла свою хватку. Все-таки страх еще присутствовал, вдруг, я сейчас проснусь, и вновь окажусь в той серой комнатушке, которая оказалась подвальным помещением. Амир мило улыбнулся, хотя взгляд был хмурым.
— Не бойся, Полин. Все правда закончилось, и ты дома, — он погладил меня по плечу, пристально посмотрев на меня своим уставшим темным взглядом. — Мне нужно решить несколько важных вопросов, любимая.
— Я понимаю, — согласно закивала, затем все-таки села и обняла его. Не могла надышаться им, я безумно скучала по Амиру, как быстро мужчина стал мне дорог и любим моим сердцем. — Хорошо, — разорвав объятия, вновь легла. Головокружение продолжалось, но уже не в такой степени, как ранним утром. Боже, наш малыш… я хотела было сообщить Амиру о беременности, но в нашу комнату постучали.
Амир, недовольный вероломным вмешательством в наше единение, рявкнул на арабском, но в нашу спальню все-таки вошли. Его брат. Обеспокоенный и нервный.
— Амир, наш отец пришел в себя, — громко сообщил мужчина, поглядывая на меня. — Полина, прошу прощения, но я должен был сообщить об этом прямо сейчас, — вежливо склонив голову передо мной, таким образом Шамиль извинился. Я молчала. Попросту не знала, как реагировать на радостную новость, потому что Амир тоже не шелохнулся.
Мой король побледнел, но крепко сжав в тонкую полосу губы, был непреклонен. Вновь что-то сказал на арабском своему брату, и тот практически пулей вылетел из нашей спальни.
— Ты чего такой насупленный, — мягко прошептала, скорее констатируя его выражение лица. — Это ведь чудо, что ваш папа пришел в себя, Амир! — практически воскликнула я.
Мужчина смотрел куда-то вдаль, будто увидел призрака, явившегося ему прямо сейчас. Легонько касаясь его щеки, покрытой мягкой щетиной, я направила его взгляд на себя, и Амир не сопротивлялся.
— Что случилось? — обеспокоенно спросила, нахмурившись. Я распереживалась, что за дни моего отсутствия могло произойти многое, и вряд ли в это посветят меня. Амир закрыл глаза, затем поцеловал меня в мою раненую ладонь, обмотанную как попало бинтом. Он уже пропитался кровью, но моему любимому это не мешало. Он как будто поцелуем исцелял глубокую рану.