Мой желанный враг
Шрифт:
Полы халата покорно распахнулись ему навстречу, и губы Воскресенского мягко коснулись моего живота. Я чуть не задохнулась от неожиданности.
– Выходи за меня замуж, Полин. – Произнёс он, оставляя на моей коже всё новые и новые следы от поцелуев.
– Что? – Я смотрела на его лицо, на небольшие морщинки в уголках глаз, на милую ямочку на щеке, на добрые синие глаза под напряжёнными веками.
– Я кольцо купил. – Его дыхание было прерывистым, нетерпеливым. – Хотел по-человечески всё сделать, заказал столик в ресторане на вечер,
Он поцеловал мой пупок и провёл кончиками пальцев по краю трусиков. Я видела, как потемнели его глаза.
– Ты самое лучшее, что происходило в моей жизни. – Его шёпот щекоткой разнёсся по коже.
– Вик… - Хрипло позвала я.
Но он не слышал. Его нетерпение горело на кончиках его пальцев, шумело в дыхании, горело в подёрнутых поволокой глазах. Вик устал ждать, устал терпеть, он жаждал быстрее получить то, за что только что пролил кровь друга. Он хотел застолбить свою территорию, хотел скорее пометить меня собой.
– Ты выйдешь за меня, Полина?
Его ладонь скользнула выше и сжала мою грудь, затем лихорадочно опустилась ниже, дёрнула край трусиков и переместилась на ягодицу.
– Выйдешь? – Язык Вика выписывал лихорадочные круги на моём пупке.
Я смотрела на него и с замиранием сердца думала, что инстинкт подстёгивал Воскресенского настолько, что он не способен был терпеть дальше. А потом я вспомнила слова мамы: она хотела, чтобы я устроила свою жизнь, чтобы ни в чём больше не нуждалась.
– Выйду, Вить. – Произнесла едва слышно, и у меня перехватило горло.
– Выйду. Я согласна. – Провела ладонями по его волосам и плечам.
– Я самый счастливый человек на свете! – Он встал, подхватил меня на руки и понёс на второй этаж.
Там он поставил меня на кровать и столкнул мой халатик с плеч. Я подумала, что прикрывать наготу в такой момент будет неуместно, поэтому стыдливо потупила взгляд.
– У меня самая красивая невеста… - Рассматривая моё тело, хрипло произнёс Воскресенский и, погладив кружево трусиков, медленно стянул их вниз.
Мокрые волосы холодили мои плечи и спину, поэтому я едва не содрогалась всем телом под его взглядом.
– Самая красивая, - его рука коснулась моей талии.
Черты лица Вика заострились, зрачки расширились.
– Вик, я ещё никогда… - прошептала я, глядя в эти пугающие зрачки.
– Ты позволишь мне, Полина? – Пробормотал он, выдирая пуговицы из петель и торопливо сдирая с себя рубашку. – Разрешишь мне касаться тебя? Разрешишь касаться везде? Разрешишь быть для тебя самым лучшим?
Лязгнул ремень, затем молния ширинки, и к его ногам полетели брюки. Граница была перейдена, а я всё ещё стояла перед Виком обнаженная и не могла решить, готова ли я отдаться ему здесь и сейчас.
А когда он стал стягивать вниз боксёры, просто закрыла глаза.
– Маленькая моя, - Вик оказался рядом, его сильные руки коснулись моих плеч, - всё хорошо, хорошо…
Его губы прильнули к моим. Сначала это был осторожный,
По моей коже разбежалось и затрещало адреналиновое волнение.
– Доверься мне. Не бойся. – Попросил Вик.
Я открыла глаза, в его взгляде плыл туман страсти.
– Я не боюсь. – Сказала, чувствуя, как вспыхнули мои щёки от смущения.
«Ты любишь его. Он – самый лучший. Он – твой. Тебе хорошо с ним, интересно, приятно. Ты собираешься заняться с ним сексом не потому, что должна, а потому что хочешь его», - уговаривала я себя.
Поцелуи Вика становились более настойчивыми и торопливыми. Глядя на мужчину из-под ресниц, я видела, насколько сильно он возбуждён, и какого труда ему стоило сдерживаться и не спешить.
Его руки блуждали по моему телу, поглаживая и сминая, его грудь прижималась к моей груди, и я на каждом вдохе ощущала, как всё сильнее, почти до болезненности отвердевают мои соски, и как, спутывая мысли, на сознание опускается густое желание.
Наконец, мы опустились ниже, легли на постель. Я – снизу, он сверху.
Губы Вика ласкали мою шею, руки лихорадочно исследовали грудь, и в низу моего живота постепенно закручивался тугой комок. Едва его язык коснулся моего соска, я внезапно для себя самой низко охнула. Тогда Вик впился в мои губы, словно обезумев, и на моём языке вновь разлился привкус коньяка.
– Вик!
Между ног у него всё было пугающе твёрдым, будто сделанным из металла. Я испуганно затаила дыхание, у меня не получалось расслабиться. Точно также сегодня, касаясь моей влаги, проводил головкой у входа Марк, и моё тело каменело от ужаса.
– Доверься мне, - повторил Вик, заметив мою скованность.
Его руки и губы бросились ласкать моё тело с удвоенной силой, и очень скоро я почувствовала, что больше не могу и не хочу сопротивляться туману, заволакивающему сознание. Моё сердце грохотало, разгоняя кровь до шума в ушах, но страх больше не заглушал его бешеные удары.
Сама не замечая, что делаю, я развела ноги и теснее прижалась к Вику. Стиснув зубы, застонала. Вцепилась в его плечи, едва не ломая ногти. И пальцы Вика коснулись меня между ног – там, где всё набухло и стало влажным.
Я выгнула спину, видя, что Воскресенский ловит взглядом каждое моё движение и каждую эмоцию. Его пальцы скользнули внутрь, и я задрожала уже всем телом. Мне стало трудно дышать.
– Я люблю тебя. – Сказал он, вынимая пальцы и нависая надо мной.
Я почти ничего не слышала и не видела сквозь пелену, стоящую в глазах. Член Вика прижался к горячей влаге, и по моему телу прошла новая горячая волна. Я откинула назад голову и глубоко вдохнула, чтобы не чувствовать страха. Горячее дыхание мужчины прокралось по моей шее вверх - к губам.