Мой жестокий и любимый
Шрифт:
– А ты? Как ты могла? После всего, что было?
Это вырывается уже против воли. Оно копилось долго и не находило выхода.
– Другого отношения ты и не заслуживаешь. Что посеешь, то и пожнёшь. Слышала? Ладно, нет у меня времени с тобой беседы светские вести. Я поехал. Спасибо за ночь, классно потрахались. Уверен, найдёшь кого-нибудь, кто оценит твои таланты сполна.
Подмигиваю ей и ухожу.
Не оборачиваясь.
Потому что мне кажется, если задержусь хоть на секунду, она вцепиться в меня и никуда
А я ведь могу и поверить в эту ложь.
***
Тоха живёт в частном секторе. Думаю, что придётся штурмовать калитку, но она не заперта. Большой двухэтажный кирпичный дом за забором уже проснулся. Филя жарит мясо на углях, Тоха с девочками прозябают на креслах мешках, трепятся о чём-то и ржут. Тут и блондинка, и брюнетка из вчерашней компании. Оргия у них, что ли, в ночи была? Баб больше, чем парней.
– Давай я, – забираю у Фили лопатку. – Иди к остальным.
– Ты где пропадал?
– Да так, – отмахиваюсь.
– А-а-а, – тянет догадливый Филя, – к крошке из забегаловки ездил, да?
Смотрю на него выразительнее некуда. Мне кажется, во взгляде ясно читается «заткнись и закрой тему», но Филя как камикадзе со стажем продолжает.
– Так привёз бы её с собой, мы ж не кусаемся.
– Смысл?
– Может, и нам бы чего от неё перепало.
Угли шипят, когда брызгаю на мясо водой. И нервы им вторят.
– Тебе мало, что ли? – киваю на баб на лужайке.
Филя включает нытика.
– Так мы, вроде, вместе договорились тусить, а ты свалил.
– Обиженку из себя строить будешь?
Теперь он ржёт и отрицательно трясёт чернявой головой.
– Мы итак реже стали зависать вместе, как ты к брату в фирму подался. Вечеринки мимо проходят.
Я быстро просекаю, к чему он клонит.
– Тебе пригласительный на какую-то конкретно тусу достать надо?
Филипп широко и таинственно улыбается.
– Скажи куда, я организую. Если ты про «Манго», Ромыч тебя в списки внесёт и випку организует, моё присутствие не обязательно.
Роман Большаков – друг и партнёр Севы, моего брата, у него элитный клуб в центре Москвы, куда простым смертным не попасть. А многим очень хочется.
Мне мигом становится гадко. Что за мир? Всем друг от друга чего-то надо. Даже друзьям от друзей. Преференции, бонусы, привилегии. Дерьмо какое-то, куда не глянь.
Когда почти год валялся в кровати без особых движений, начинаешь как-то иначе смотреть на жизнь. Переоцениваешь её как бы.
– Держи, – возвращаю лопатку Филе. – Прожарка мидл, можно уже жрать. Приятного обеда.
Покидаю компанию и запираюсь в спальне. Девственно ровное покрывало сигнализирует, что тут в моё отсутствие никто ни с кем не трахался. Прекрасно, полежу на неосквернённой кровати.
Откидываюсь на спину и закрываю глаза. Образы прошедшей ночи мигом врываются
Волевым усилием приходится поставить блок на воспоминания.
Да, я, без сомнения, её задел. И очень сильно. Но и себе ни черта лучше не сделал.
Её признания в любви оставили ужасный осадок. Зато помогли понять, что сделал я всё правильно. Ни на секунду не сомневаюсь, что меркантильной стерве страшно остаться одной. Она хочет обратно в тот мир, который для неё недоступен.
Нет, без вариантов, ни за мой счёт. Даже если её заберу, как только встанет на ноги, сбежит при первой возможности. Ну и трахаться со мной из благодарности тоже не надо. Перебьюсь уж как-нибудь.
Только вот после минувшей ночи мне кажется, что стерва искренне меня хотела. Впрочем, может, просто секса давно не было?
Когда думаю о дряни и других мужиках в груди поднимается неприятное чувство. Что за на хрен это такое? Ревность?
Чёрт! Бред… бред… бред… Мне должно быть всё равно, с кем она, когда и где. Но, выходит, что не всё равно…
Тихий стук в дверь похож на мягкую поступь лисы. А хищница, появляющаяся на пороге, прекрасно прячет свои истинные мысли за заигрывающей улыбкой и призывным взглядом.
– Скучаешь?
Да что, мать их, они все сговорились? Другого подката не придумать?
«Скучаешь?» – пошло и безвкусно, искусственно и наигранно.
В стерве никогда этого не было. Она прямо спрашивала: как дела, что случилось, что думаешь и как бы ты поступил. Советовалась и поддерживала.
Стоп… Мне смешно.
Пора понять, что эталон в моей голове – это мираж, давно позабытое воспоминание о той, которой больше нет.
Блондинка приподнимает брови, ждёт ответа. Оскал становится шире, когда я оценивающим взглядом пробегаюсь по её фигуре, задерживаясь на пышной груди, демонстративно выставленной напоказ.
Новая баба – всегда хороший способ заменить одну на другую в мыслях, но не в этот раз. С дрянью такой финт не работает. Тут другие методы нужны.
Да и при всём желании не встанет у меня сейчас на эту. В теле гудит после ночи со стервой. Все силы ей отдал: и физические, и эмоциональные. Время не то.
Поэтому коротко бросаю блондинке, не считая, что должен проявлять вежливость:
– Выйди.
И жду, пока захлопнется дверь. Если бы и мысли так легко захлопывались?
Глава 3
Кладу приборы на поднос, проверяю всё ли на месте. Это моя шестая смена подряд. Я на ногах с утра до ночи, силы остаются только доползти до дома и рухнуть на диван.
На тот самый, где неделю назад заночевал Арсений.
Нет. Не думать. Нельзя. Больно. Мне очень больно. Так сильно, что слёзы подкатывают при малейшей мысли о нём.