Моя безупречная жизнь
Шрифт:
«Люблю намеки».
Последовала короткая пауза, а затем сообщение:
«Она никогда не задерживается надолго в одном месте».
Я долго не могла заснуть, все обдумывала сообщение Адама, пытаясь понять, что оно означает. И, уже засыпая, когда события дня мелькали в памяти, словно искаженные отражения в кривых зеркалах, я догадалась. И что-то дернуло в груди. Клубок начал разматываться.
«Она никогда не задерживается надолго в одном месте».
Я вспомнила подсказку Адама через несколько
– Ты шутишь, наверное? – спросил Джеймс, пока я искала место для парковки.
Улица была забита машинами. Парадную аллею украшали уродливые кусты, подстриженные в виде спирали. Перед входом висела табличка «СКОРО В ПРОДАЖЕ» с логотипом элитной недвижимости.
– Ты же хочешь разгадать загадку? – ответила я вопросом на вопрос.
Джеймс с отвращением посмотрел на дом.
– Тогда придется поговорить с Тиффани.
Тиффани ДеЛюка – таким был ответ на загадку Адама. Тиффани работала волонтером в фонде «Светлое будущее», вот почему его название показалось мне таким знакомым.
Подсказка «Она никогда не задерживается надолго в одном месте» отсылала к ее семье. Наша одноклассница Тиффани была дочерью подрядчика, который строил самые гротескные здания на территории округа Колумбия, в Мэриленде и Вирджинии. Их семья постоянно переезжала с места на место. Пожив какое-то время в одном уродливом доме, они продавали его и перебирались в другой, свежевыстроенный. И каждый раз, когда они собирались переезжать, Тиффани устраивала прощальную вечеринку и приглашала на нее тех одноклассников, которые, по ее мнению, пользовались авторитетом в школе. Ну и меня, в благодарность за оказанную помощь – прошлым летом я пресекла сплетни о том, что она обращалась к пластическому хирургу.
Последние два года Тиффани встречалась с парнем на два года старше нас по имени Дев Прашад. Некоторое время он учился в школе Святого Франциска, а потом решил «отдохнуть от Александрии» – на языке богатеньких детишек это означало, что Дев бросил школу и устроился работать в благотворительный фонд, основанный его знакомым, нашим выпускником. В фонд «Светлое будущее». Я смутно припоминала, что Тиффани была там волонтером и выполняла общественные работы.
Потом она рассорилась с Девом и, по слухам, плохо отзывалась о нем. На сайте фонда я не видела его фотографий, значит, он, скорее всего, ушел оттуда.
– Если кто и поможет нам понять, как «Светлое будущее» связано с Логаном и его двойником, так это Тиффани, – сказала я.
Дверь была не заперта, в глубине ревели динамики. Мы прошли в гостиную, из-за дождя туда набилась куча народу. Свет был приглушен, музыка гремела из встроенной акустической системы. Было душно и влажно, от дыхания запотели стекла.
Мы проталкивались через толпу, пытаясь найти Тиффани. Последний раз я была на ее вечеринке еще до Катастрофы, и на мгновение мне показалось, что с тех пор ничего не изменилось, словно мое присутствие тут никого не удивляло. Но в этот момент кто-то гаркнул, перекрывая шум: «Беги, краснолицый Скип, беги!»
В комнате мгновенно стало тихо, как будто выключили звук. Все уставились на меня, словно ожидая моей реакции. Мое лицо вспыхнуло. Я не узнала кричавшего,
«Беги, краснолицый Скип, беги!» – с таким заголовком вышли газеты в день, когда стали известны подробности случившегося. Первые страницы пестрели фотографиями, на которых моего отца, взволнованного и раскрасневшегося, ведут полицейские. «Краснолицый Скип» – сенатор, который сбил женщину и бросил умирать на дороге. Я уже давно не слышала этого прозвища, но на меня сразу нахлынуло знакомое чувство жгучего стыда.
– Кто это сказал? – спросил Джеймс рядом со мной.
Его голос разрезал мертвую тишину, снимая напряжение. Никто ему не ответил.
– Так я и думал, – сказал Джеймс в пустоту.
Постепенно все вернулись к своим разговорам. Вечеринка продолжалась.
Я попятилась к двери. Тиффани здесь не оказалось, так что можно было уходить.
– Ты в порядке? – спросил Джеймс, догнав меня.
– В порядке. – От стыда я не могла поднять на него глаз.
– Они просто ищут, за чей счет самоутвердиться. Ты ведь знаешь это?
– Ну да, конечно.
– Я серьезно, – сказал он. – Ты – не твой отец и не отвечаешь за его поступки.
Я почувствовала, как у меня в животе туго затянулся узел.
Джеймс кивком показал на лестницу:
– Пойдем. Сделаем то, зачем пришли, и свалим отсюда.
Все комнаты наверху были пусты, кроме одной. Сквозь щель между стеной и едва приоткрытой дверью пробивался свет. Тиффани была в комнате – она сидела на кровати с подругами, в то время как ее новый парень Чет аккуратно делил на дорожки голубой порошок, высыпанный на лицевую сторону папки для документов.
– Подожди в комнате напротив, – сказала я Джеймсу.
– Что? Почему?
– Люди делятся со мной информацией, поскольку знают, что я сохраню ее в тайне, – объяснила я. – Тиффани ничего мне не расскажет, если я заявлюсь к ней с редактором школьной газеты.
Джеймс хотел было возразить, но передумал. Он понимал, что я права.
– Хорошо.
Он скользнул в гостевую комнату, а я подошла к приоткрытой двери и легонько постучалась. Все подняли головы. Потребовалось мгновение, прежде чем Тиффани узнала меня. Она была пьяна.
– Хана Ян Лернер, – проговорила она, расплываясь в улыбке. – Я уже начала думать, что ты больше не ходишь на вечеринки.
Уловив в ее словах одобрение, все в комнате снова расслабились и вернулись к своим разговорам.
Тиффани была стройной, как гимнастка, с копной кудрявых каштановых волос и искусственным загаром, благодаря которому она выглядела так, словно провела выходные на курорте. В иерархии богатеньких деток из школы Святого Франциска Тиффани стояла на самой нижней ступени. Все с удовольствием посещали ее вечеринки, но за спиной смеялись над ее родителями – их осуждали за дурной вкус и отсутствие престижного образования. Отец Тиффани не унаследовал богатство от именитых предков и не сделал состояние упорным трудом, работая банкиром, хирургом или юристом. Он разбогател на перепродаже собственности, а такой вид заработка не пользовался уважением. Мы с Тиффани никогда не были близкими подругами, но я всегда относилась к ней с симпатией, поскольку одни и те же люди смотрели на нас двоих свысока.