Моя безупречная жизнь
Шрифт:
– Как думаешь, кто там живет? – спросил Джеймс, кивком указывая на то ли дом, то ли зaмок, нависающий над дорогой.
– Нелюдимая вдова, чей муж погиб при загадочных обстоятельствах, – ответила я. – Она выходит из дому только вечером в третью пятницу каждого месяца и оставляет на веранде пустую обеденную тарелку, которую забирает на следующее утро. Никто не знает почему.
– Обеденную тарелку, – заинтригованно повторил Джеймс.
Это была еще одна игра, которой мы развлекались на благотворительных мероприятиях, куда приходили с родителями. Мы подбирали со столов брошенные визитки, зачитывали друг другу имена и придумывали
– А здесь кто? – спросила я, кивая на особняк в тюдоровском стиле, проглядывающий сквозь пелену воды, поднявшейся из разбрызгивателей. Они орошали обширную бархатисто-зеленую лужайку перед домом. Два роскошных спортивных автомобиля стояли на подъездной дорожке.
– Мужчина и женщина с одинаковыми стрижками. Члены акционерного общества, довольно влиятельные. Почти всю неделю летают в командировки по стране каждый по своим делам, – сказал Джеймс. – Имеют собственные квартиры в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе, устраивают разгрузочные недели на соках, а вечерами смотрят новости по телевизору, накручивая педали велотренажера.
– Владеют кучей акций, – добавила я.
Джеймс ухмыльнулся.
– Хорошо, а вот там? – Он указал на дом в колониальном стиле с пилястрами на фасаде, окруженный фигурно подстриженными кустами.
– Пластический хирург и его третья жена, владелица онлайн-школы фитнеса, – сказала я. – Она тайком делает у него процедуры. У них три маленькие собачки, которые писают по всему дому.
– А как бы вела себя ты, если бы была богатой и эксцентричной? – спросил Джеймс.
– Не знаю, помнишь ли ты, но когда-то я уже была богатой.
– Да, но тогда ты должна была вести себя наилучшим образом, потому что находилась под пристальным вниманием окружающих. А вот если бы никто не наблюдал за тобой и ты могла бы делать все, что вздумается?
Мне было неудобно признаться, что я никогда не хотела другой жизни. Меня вполне устраивала моя прошлая, мне казалось, что она и дальше будет течь своим чередом, а лишившись ее, я все равно не представляла, что могла бы жить иначе. Поэтому я ляпнула первое, что пришло в голову:
– Я проделала бы множество тайных ходов по всему дому. Установила бы скрытые двери за книжными полками, под обоями.
– Классика, – сказал Джеймс. – И куда бы вели эти коридоры?
– В рабочий кабинет, где хранились бы секретные документы. И в комнату с электрическим оргaном. Я доводила бы гостей до белого каления игрой на нем.
– Орган? – удивился Джеймс. – Почему именно орган?
Я пожала плечами:
– Родители заставили меня учиться играть на фортепиано, но мне всегда казалось, что орган круче. Если когда-нибудь разбогатею, куплю себе его.
– А ты в курсе, что существует устройство под названием «синтезатор», которое звучит как электрический орган, но стоит значительно дешевле?
– Это совсем не то, – возразила я. – А еще один секретный коридор вел бы из дома наружу на случай, если мне понадобится бежать.
– Но это же твой дом. Зачем тебе убегать из него?
Джеймсу никогда этого не понять. Сколько бы денег у меня ни было, я всегда буду бояться совершить ошибку – ведь всего один неверный шаг может привести к катастрофе, после которой я лишусь всего.
– На всякий случай, – снова пожала плечами я. – А что бы делал ты?
Я думала, Джеймс сейчас скажет что-нибудь до безобразия
– Я бы купил себе дом по соседству с твоим. Мы могли бы соединить их подземным туннелем, и тогда тебе было бы куда сбежать.
Как-то незаметно тон нашего разговора сменился с шутливого на искренний, но, при всех моих талантах, с искренностью у меня всегда были проблемы.
– Типичный Джеймс, – пробормотала я. – Не смог придумать свою собственную эксцентричную мечту и поэтому позаимствовал мою.
– А ты предпочла бы, чтобы я купил независимое информагентство, вещающее двадцать четыре часа в сутки одну только правду? Или чтобы я пожертвовал все свои деньги на благотворительность, а сам жил как аскет?
– Это больше похоже на реальность.
– А ты не думаешь, что я мог бы делать все это, живя по соседству с тобой?
– Наверное, мог бы.
Рядом с ним было так же комфортно и уютно, как в любимой старой футболке: стоит только натянуть ее на себя, и сразу вспоминаешь, почему она всегда была любимой.
– Только это такой себе побег. Все сразу догадались бы, где меня искать, поскольку знали бы, что мы – друзья.
– Тогда придется делать вид, что мы незнакомы. Будем дружить втайне ото всех и ходить друг к другу в гости только через секретные ходы и двери.
Джеймс говорил в шутку, но уж очень это напоминало мою теперешнюю жизнь. Даже в своих мечтах о будущем я была одна.
– Зачем ты это делаешь? – спросил Джеймс, словно прочитав мои мысли.
– Делаю что?
– Решаешь чужие проблемы. Заставляешь себя находиться рядом с людьми, которые предали тебя. Ведь ты таким образом бередишь старые раны.
Когда я только начала этим заниматься, мне хотелось прикоснуться к своей прошлой жизни, которая была прочно связана с бывшими друзьями. Общаться с ними было так привычно, но я быстро поняла, что больше никогда не стану одной из них, да я уже и не хотела. Они отгородились от меня; ничего уже не будет так, как прежде. Чего я действительно желала – это повернуть время вспять, чтобы осколки моей разбитой жизни вновь сложились воедино. Решение чужих проблем не помогало решить мою собственную, но давало возможность отвлечься. Осознание того, что у других тоже случаются неприятности, что не одна я страдаю, приносило облегчение, как спрятанный в карман листок бумаги, хранивший чей-то дурной поступок. Вникая в чужие дела, помогая другим, я ненадолго, хотя бы на несколько мгновений, забывала о своей беде.
Я хотела ответить Джеймсу, но тут мое внимание привлек свет фар.
– Погоди, – сказала я, опуская ладонь ему на плечо. – Смотри.
К дому подъезжала машина. Хотя ее окна были закрыты, я слышала, как в салоне пульсирует музыка. Прежде чем машина растворилась во тьме гаража возле дома, я успела сфотографировать номера.
Через некоторое время из темноты появился мужчина. Было трудно его разглядеть, но, судя по коренастой фигуре, это был не наш двойник. Громкая музыка в машине, расслабленная поза и свободные неторопливые движения – все говорило о том, что незнакомец молод. Он включил телефон, и в свете экрана я увидела крутой лоб и шею, мощную, как у регбиста. На парне была футболка-поло, сверху, зацепившись дужкой за ворот, висели солнечные очки.