Моя Чалдонка
Шрифт:
— Сегодня приходи на совет отряда, — быстро сказал Володя и сразу отошел, сделав вид, будто кого-то ищет.
— Зачем, Володя? — крикнула Тамара вслед.
— Узнаешь!
Тамара пыталась разузнать, зачем ее вызывают. Римма Журина сказала, что не знает. Нина смотрела так откровенно холодно и недружелюбно, что Тамара даже и не пыталась подступиться к ней. Оставалась Маша, но на уроке Маша все отворачивалась, а лишь только звонил колокольчик, как назло куда-то исчезла.
Тамара даже обрадовалась, когда на большой перемене
— И я буду! И я!
Это, запыхавшись, подбежал к пионерскому клубу Веня Отмахов.
Лиза, никого не спрашивая, самочинно заняла позицию в центре круга и быстро, взахлеб начала:
Катилася торба С высокого горба, В этой торбе Хлеб, соль, пшеница, С чем ты хо-чешь По-де-лить…Последние слова Лиза произносила раздельно, по слогам, больно тыча каждого остреньким пальцем в грудь. И все внимательно следили за этим иглоподобным пальчиком и терпеливо сносили его уколы.
— …ся! — Веня Отмахов почувствовал тычок в грудь: — Тебе, кудрявенький!
Веня покорно отошел к пионерскому клубу и прислонился лицом к дверному косяку. Играющие разбежались.
Лиза схватила Тамару за руку:
— Я потайное местечко знаю, так схоронимся — ни за что не найдет. Бежим!
Она почти насильно увлекла Тамару к штабелям дров, которые занимали всю глубинную часть ограды — между клубом и школой. Одну за другой огибали они белые березовые и красновато-серые лиственничные поленницы, все глубже забираясь в дровяной лабиринт.
— Лиза, мы же сами ничего не увидим, — сопротивлялась Тамара. — Как же мы застучимся?
— Увидим! Мы да не застучимся!
Лиза остановилась только тогда, когда они очутились в узком колодце, между штабелями и глухой стеной школьной теплицы. Запыхавшаяся и торжествующая, Лиза крикнула:
— Вот она!
Тамара попятилась… Как тут очутились Дима и Ерема? И почему у всех такие чужие, странные лица?
— Вот еще! Что это такое? — ломающимся от страха голосом выкрикнула Тамара.
— А то! — Лицо у Димы было мрачное, на лбу белая повязка. Дима приблизился к Тамаре. — А то, что ответа от тебя требуем: зачем про какие-то тайны плетешь? Зачем Нинку с Володей поссорила?
Тамара посмотрела назад: там, заслонив проход, стоял Веня. Она повернулась направо: там, подбоченившись, с самым решительным видом стоял Ерема. А рядом с Тамарой, как страж, — Лиза. Удрать было невозможно. Тогда Тамара, презрительно выпятив губу, сказала:
— Кто ссорил-то? Сами поссорились, а я при чем?
— При том. — Дима придвинулся к Тамаре на шаг. — Кто просил у Нины задачу списать?
— Очень
— Ишь, еще разговаривать не хочет! — прогудел Ерема.
— Вот и продержим тебя тут до ночи! — тоненько выкрикнул за Тамариной спиной Веня. — И не выпустим, пока совесть не зазреет.
— Погоди, Венька! Значит, задачки, не списывала и конфеток не предлагала? На Володю не наговаривала? — спрашивал Дима Тамару, все так же угрюмо поглядывая на нее.
Краска злости и стыда хлынула Тамаре в лицо. Вот почему Пуртов вчера кричал насчет конфетки! Все знают, все Нинка рассказала. Но ведь никто не видел и не слышал. Не такая она дура, чтобы при всех… Пусть докажут!
— Ничего я не говорила! Ничего не предлагала! — закричала Тамара. — Пустите, вам попадет! Хулиганы!
— Еще обзывается! — снова тоненько выкрикнул Веня. — Вот змея!
— Запомни, Бобылиха, — сказал Дима, — запомни: не признаешься — жалеть будешь!
Тамара, вне себя от страха, пятилась к проходу, где стоял Веня. Храбрый племянник Якова Лукьяновича пятился вместе с нею.
— Ой! — Это Веня наткнулся на кого-то.
Он испуганно обернулся: перед ним стояла Антонина Дмитриевна в своем синем спортивном костюме, со свистком в руке.
— Что это вы нут задом наперед ходите? Так вы и к вечеру до школы не дойдете!
Тамара, ни слова не говоря, метнулась мимо вожатой. Антонина Дмитриевна проводила ее взглядом:
— Зачем вы сюда забрались?
«Выручай», — прочитал Веня в глазах у Димы и Еремы.
— …Это мы, — заговорил он, — это мы… по серьезному делу. В военную игру играем. Тут, значит, у нас штаб. Дима, выходит, у нас командир, а мы, выходит, бойцы… А Тамара, выходит…
— А Тамара не выходит, Тамара убегает, — улыбнулась Антонина Дмитриевна. — И вы бегите, уже звонок был.
Тамаре в этот день пришлось вынести еще одно испытание.
В середине урока Мария Максимовна вызвала Тамару. Для Тамары — полная неожиданность. Она не повторила ни строчки! Даже не перелистала учебника. Тамара стояла у карты Древнего Востока, и голова была совсем пустая, а пальцы еле держали указку. Нет, она ничего не может рассказать о походах Александра Македонского.
Мария Максимовна выждала и обратилась к классу:
— Кто-нибудь желает помочь Тамаре?
Учительница часто обращалась с таким вопросом к школьникам. И обычно поднимался лес рук, особенно, когда речь шла о походах и битвах. А сейчас не поднялась ни одна. Дернулась рука у Володи Сухоребрия. Встрепенулся было Ерема Любушкин. Загорелись глаза у Нины Карякиной. Но никто не вызвался отвечать.
Нет, не так вы задали сегодня вопрос, Мария Максимовна!
— Дети, — отчетливо произнесла она, — я спросила: кто поможет Тамаре и расскажет о походах Александра Македонского?