Моя чужая семья
Шрифт:
«Ты должна мне помочь!»— слышу как наяву слёзные слова Лады, и преисполненная решимости не своим голосом роняю:
— Присоединишься? — решилась наконец, уже стоя кнемуспиной. Замираю… Чувствую его дыхание на затылке.Онглубоко дышит, будто пытается разобрать мой запах.
Да… это не твоя жена…
Но ты ведь об этом не знаешь!
Молю…
Натянутая точно струна жду, когда он откажет. Он жедолженотказать! Так обещала Лада... Но секунды идут, а он подозрительно молчит.
Я уже готова уйти, даже делаю шаг прочь — в сторону ванной комнаты, но мужчина меня ловит за руку:
— Новые духи? — неожиданно хрипло уточняет он, и я вновь теряюсь.Чёрт!Я же брызгалась духами сестры! Это точно! И мыла голову её шампунем! У нас всё было продумано… распланировано!
— Нет… — качаю головой.
— Но пахнешь по-другому, — подмечает мужчина, продолжая смущать своим дотошным исследованием, словно ищейка.
— Быть может, — как можно непринуждённей жму плечами и позволяю меховому жилету, который стоит как весьмойгардероб, упасть прямо на пол. — Ну я пошла… — цокая каблучками, иду в ванну, стараясь выглядеть уверенно, вальяжно, невозмутимо. Стараюсь вести себя раскованно… И даже решаюсь на игривый призыв, на ходу снять высоченные шпильки, небрежно кидая их за собой и чуть виляя задом, источая самый что ни на естьсекс! Как мне кажется…
Так, чтобы теперь ужемоймуж ни о чём не догадался!
Глава 1
Лида
(За неделю до)
Стук в дверь меня нисколько не удивляет. К нам постоянно приходят соседи и порой заходят просто так, без церемоний — по-свойски, как к себе, но этот гость… до сих пор стоит на пороге.
Иду через весь дом, простенький пятистенок с холодной достройкой, заглядывая во все окна подряд, прислушиваясь к лихому бою растревоженного сердца, отколачивающего: «что-то не так».
Дело даже не в предчувствии неладного — дело в синем “Ягуаре”, красующемся в нашем дворе. Колёсами в клумбе, над которой Соня трудилась последний месяц. И через час, когда сестра вернётся домой, будет рёв на весь околоток. Её понять можно — столько труда, любви вложено, а тут…
Я бы вышла, устроила трёпку, но в последнем окошке увидев того, кто это сделал — сбиваюсь с шага. Теперь знаю, кто приехал, только не знаю зачем...
Лада стоит на крыльце, морщится от яркого
Выглядит потрясающе хорошо: ухоженная, обеспеченная городская красотка. Дорогущие украшения, прямо таки вопят, какая она успешная.
Длинные, светлые волосы уложены крупными локонами, как у кинозвезды. Крупные солнцезащитные очки. Стильные ботфорты. Короткая юбка в облипочку. Тонкий шёлковый топ с кружевом, сверху ещё какая-то дорогущая тряпка. На плечи накинут меховой жилет.
Я бы со злой радостью посмотрела, как она во всём этом шике-блеске пройдётся по нашей улочке на глазах у соседей.
— Лада? — роняю, чтобы привлечь внимание сестры, но она ко мне даже не оборачивается. Стоит и смотрит на наш двор.
На беззубый, но свежий забор. На коротко постриженный газон, на свежевыкрашенный почтовый ящик.
— Хорошо у тебя тут стало, — чуть погодя тихо отзывается Лада, без лишних приветствий, будто мы уже здоровались.
«Утебя», — звучит, будто это не наш общий дом.
Хотя, прошло столько лет, что она, возможно, уже и не считает его своим!
— Ты зачем приехала? — тяжко вздохнув, устало интересуюсь я.
После смены гудит голова, а вид холёной сестрёнки скорее раздражает, чем радует.
Говорят, близнецы чувствуют друг друга. Жить друг без друга не могут. Они — как единое целое!
Но не знаю.
Живу без Лады последние три года и спокойно проживу ещё столько же.
— Мне нужна твоя помощь! — вот так просто в лоб бросает она вместо“обняться, поплакаться, попросить прощения…”
— Да ну? Моя? — озадаченно отступаю на шаг под ненавязчивым напором сестры, а Лада бесцеремонно входит в дом.
— Твоя!
Только Лада умеет вот так нагрянуть! Шокировать не то просьбой, не то требованием! Пока ищу, чтобы такого по-ядовитей сказать, Лада снимает очки. Несмотря на неброский макияж подчёркивающий полноту губ, остроту носа — синяки от недосыпа видны хорошо.
— Я хочу, чтобы ты родила ребёнка моему мужу, — спокойно, как нечто обыденное произносит она, а глаза как обычно ледяные, даже не молящие.
Чувствую, она не шутит.
Я хорошо её знаю, как себя, и прекрасно понимаю — что бы не испытывала, она бы не пришла через столько лет не будь дело важным… жизненным.
— Ты замужем? — ёрничаю. — Поздравляю!
— Только давай без сантиментов и тупых вопросов, — высокомерно отмахивается она. Скидывает жилет, вешает его рядом с моей курткой на простенький крючок видавшего виды шкафа.
Теперь рядышком висят: произведение мехового искусства и продукт массмаркета и я отчего-то стою и тупо пялюсь, будто невольно сравнивая их и… нас с сестрой.