Моя чужая семья
Шрифт:
— Ты хоть понимаешь, что просишь? Ты… просишь меня жить с твоим мужем! Спать с ним! — меня уже потряхивает от разговора.
— Да, — убеждённо кивает Лада. — Вот и представь, границу моей нужды, раз я готова на такое! Раз я приехала и прошу тебя...
Глава 2
Лида
(За неделю до)
— Ты просишь, — разделяю слова, потому что в голове каша из мыслей, — чтобы я переспала с твоим… мужем? Чтобы залетела… И родила?.. — осторожничаю, ведь даже озвученное кажется
— Да. Тебе придётся трахаться с моим мужем... И, возможно, не один раз. И я это тебе позволю, потому что смотрюдальшесвоего носа! Год его жизни с тобой на одной чаше весов, и оставшаяся счастливая моя жизнь на другой.Нашасчастливая жизнь! — поправляется Лада, не отрывая от меня глаз. — Как мне кажется, мы обе могли бы переступить через себя.
— Или обе через меня? — уточняю колюче.
— Не думай, что мне легко даётся такое решение и просьба. Я правда сама пыталась. И отчаялась, когда услышала вердикт. Возможно бы оставила затею, ноонмне нужен! А нам нужен ребёнок! У нас жизнь впереди, Лида. И если у нас будет будущее, у тебя… то есть у вас оно тоже будет! У Сони, у Сани.
— Мне не нужны твои деньги! — чуть пафосно звучит, особенно если учесть, что я в долгах, как в шелках. А Сонечке срочно, не то слово как срочно, нужна реабилитация. Если в прошлом году мы перебивались кредитами и “добрыми родственниками”, то в этом нам просто нечего брать и не у кого просить.
Вот-вот перезвонят из клиники и спросят, когда нас ждать, а я, увы, отвечу, чтобы отдавали место другому ребёнку. Нет у нас денег даже… элементарно на билеты!
— Да ну? Думаешь, я не в курсе, что содержать Соню с её постоянным курсами реабилитации — дорогое удовольствие? И сейчас по плану очередное… Деньги уже достала?
Ничего не могу с собой поделать, из глаз начинают капать слёзы. И я не ненавижу Ладу, за то что бьёт меня горькой правдой жизни. Я чувствую её — она сама себя ненавидит. Презирает, что в курсе и не помогает… Ненавидит, за что, что бросила… Сестра тоже плачет и уже давно. Её лицо сильнее идёт пятнами, они видны из-под идеального макияжа:
— Опять будешь выпрашивать у государства? Или кредиты? Да у тебя уже столько кредитов, что никто больше не даст! Лида, ребята растут! Их запросы, нужды растут! Жизнь дорожает… И как ты дальше будешь выкручиваться? Думаешь, честным трудом их поднимать? Впархивая по две смены в больнице санитаркой? А сколько пособие на детей сейчас? Сколько стоит свозить Соню в Москву? А в клинику? А виза? Ещё немного и ты из-за долгов лишишься и этого...
— Спасибо, что в курсе наших нужд! — выдавливаю, глотая слёзы. — Спасибо, что раньше переживала и помогала по мере возможности… — это упрёк, я не собираюсь щадить чувства той, кто нас предал и бросил!
— А что если мне нечем вам было помочь? — с горечью пожимает плечами Лада. — Что если только сейчас появился такой вариант? И только я нашла силы встретиться, приехала.
— Или когда тебе накипело?
— Думай как хочешь, но без моей помощи вы загнётесь! И если ты мне не поможешь, и я вам не смогу помочь.
— Деньги… — киваю задумчиво, обхватываю себя за плечи и жую губу. — Так вот в чём дело.
— Нет. Лида. Не только. Пойми, — шепчет она, подходит ближе. — Мы с ним вместе уже почти год. Но отношения начинают заходить в тупик, потому что я не могу ему дать желаемое. Секс — это секс, а полную семью муж всегда хотел. У него насчёт этого пунктик, потому что у него её никогда не было. Он сложный, но не плохой… Даже замечательный, но так сильно хочет наследника, что
— Нет… — качаю головой, но голос почему-то звучит не так убедительно и категорично, как жест.
— Да. Лида. Да! — пальцы Лады, мокрые от слёз, находят мои. Мягко, но наставительно сжимаю.
— Поверь, если ему родить наследника, у нас будет будущее! Прошу тебя. Помогинам! И никто из нас больше ни в чём не будет нуждаться. И кредитов больше не будет, никаких фондов и валяний в ногах у комиссий, чтобы дали чёртово место в клинике. Мы просто будем брать и покупать эти грёбаные путёвки, и не экономить на лекарствах! И не искать дешёвые аналоги. И Сашку отдадим летать, как он мечтал. Год твоей-моей жизни. Я не заставляю с ним и дальше жить. Он мне нужен! Оннамнужен! А ты просто станешь суррогатной матерью… Думай об этом так. А потом — делай что захочешь!
Сама не замечаю, как поддаюсь её напору.
Мы долго сидим на кухне, пытаясь переубедить друг друга и ничего не замечаем вокруг, приходим в себя, только когда слышим крики Сони и Саши:
— Лида, а кто это у нас? — вопит Сашка прямо с порога.
— Ты видела что сделали с моей клумбой?! — наезжает Соня, швыряя рюкзак в сторону.
— Ого! — а это уже вместе.
Они кажутся мне такими маленькими и тоненькими, как два воробушка. Оба в ношеной-переношенной одежде, нескладные. Я всё успокаиваю себя, что просто вытянулись за лето, возраст такой… но где-то в душе червячок твердит: едят плохо. Сане уже почти двенадцать, а Соньке девять. Он вырастает из штанов скорее, чем я успеваю их раздобыть, а она с тоской смотрит на подружек в обновках.
Вид сытой Лады становится ещё отвратительнее теперь, когда онирядом.
Но дети рады сестре. Визга и писка столько, что уши закладывает. Брат и сестра бросаются на Ладу, даже ни на миг не усомнившись, что это нормально. В отличие от меня они не держат на неё зла и обид — воспринимают старшей сестрой, которая уехала к хорошей жизни и просто очень занята, чтобы нас навестить. Я их с этим воспитываю. Ни разу при них не сказала грубого слова в её сторону, и, конечно появление Лады, они не принимают в штыки как я. Скорее как чудо:«Ура-а! Сестра вернулась!»
Какое-то время они с неё не слезают, не позволяя нам поговорить о деле. Ладе даже приходится их покатать на машине, чтобы вся округа видела, семейство Малышкиных в сборе! Соня и Саша вон на какой крутой тачке!
Они так рады, что взахлёб рассказывают ей как живут, учатся, что делают, не понимая, что сестру всего лишь волнует её дело, а не их жизни. А они наперебой, аж захлёбываются, как теперь заживут, ведь Ладавернулась!
Она уходит от таких тем ловко и умело, а когда сорванцы наконец засыпают, мы продолжаем всерьёз обсуждать её план.