Моя чужая женщина

Андреева Наталья Вячеславовна

Анатолий задумался.

– Что молчишь, Толя?

– Думаю.

– Подумать тебе сейчас самое время. – Петров вздохнул, потом задал еще один вопрос: – Во сколько вы видели мужа Нининой сестры? Николаем его, кстати, зовут.

– Я так думаю, в начале двенадцатого.

– Точно?

– Ага. Ну, не позже половины.

– Понятно. Пока доехали, пока через забор перелезли, в дом вошли, камешки ты нашел, обратно через забор перелезли… И в полночь вас засекли. А он, значит, пока из дома вышел, машину завел, отъехал, колесо спустило,

он его снял… Снял ведь?

– Чего?

– Колесо, говорю, было снято?

– Ага.

– Значит, получается, что вы его встретили в начале двенадцатого, как ты и говоришь. Ну, минут двадцать двенадцатого. Получается, что вышел он от Нины еще до одиннадцати. – И Петров вздохнул.

Юрий Греков пожал плечами. Не сходится, мол. В одиннадцать Нина еще была жива.

– Ладно, начальник, – сказал Анатолий. – Вы уж теперь сами решайте, что с ним делать. Только помни: я ее не убивал.

– А ты знал, что в доме есть оружие?

– Чего-о?

– Ну понятно. А своего ствола у тебя, значит, не было.

– Не-а. Обижаешь, начальник.

– Ты где сейчас, Толя?

– К Зеленограду подъезжаю, – буркнул тот. – Хотел рвануть в Солнечногорск. Друган у меня там. Отсидеться можно. Если б не Пашка… Эх!

– Как там на Ленинградке? Пробка есть?

– Нету.

– Счастливец, – со вздохом сказал Петров. – Доедешь до памятника, на развилке, у которого поворот в город, притормози. Там тебя ребята встретят.

– Начальник, ты мне явку с повинной обещал.

– Я помню. Слово свое держу.

– И Пашку чтоб не трогали. Не было его со мной.

– Я понял. Ну все, Толя, до вечера. Вечером мы продолжим беседу.

Петров дал отбой, потом набрал номер напарника.

– Саша? Да, Петров. Где вы? Почти у развилки? Отлично! Объявился наш беглец. Ну да. Петухов Анатолий. У развилки притормозит, там вы его и подхватите. Оформи ему явку с повинной. По всем правилам. Да. Одумался. А на Павла ничего пока не пиши. Вроде как не с ним Анатолий на дачу к Грековым лез. Да мало ли что он говорит! Это от страха. Я тебе сказал: не трогай его. Все. На связи.

Володя Петров снова дал отбой и перевел дух:

– Уф-ф… Тяжко… Что молчишь, Юра?

– Так ты же говоришь за обоих.

– Я работаю, – усмехнулся Петров. – В разных условиях приходится трудиться на благо общества.

– Я всегда знал, что ты правильный, – оскалился Греков. – Только не чересчур ли, Володя?

– Все слышал? – не отвечая на вопрос, поинтересовался Петров.

– Почти.

– И что ты думаешь по этому поводу? А? Следователь?

– Толя думает, что убил тот, кто уже уехал, а не тот, кто ходил наверху. Николая он видел, а того – другого? Или ту?

– Нет, – с сожалением сказал Петров.

– Жаль.

– И я так думаю. Нам было бы проще. Кстати, когда ты пришел, в доме кто-нибудь был?

– Не знаю.

– Я не понял…

– А мне до того было? – огрызнулся Греков. – Я, понятно, к Нине

кинулся, а не наверх, проверять, есть кто в доме или нет. Я был уверен, что она покончила с собой.

– А что ты скажешь о свояке?

– О Николае? Да ничего не скажу. Мужик как мужик, – пожал плечами Юрий Греков. – Ну, выпить любит. Так кто ж не любит? Ты ж сам говоришь, не мог он убить. По времени не сходится.

– А он знал, что в доме находится оружие?

– А то!

– И знал, где лежит пистолет?

– У Нинки язык был длинный, – в сердцах сказал Греков. – Про камешки всем разболтала.

– Думаешь, и пистолет могла показать? А зачем ты вообще держал в доме оружие?

– Ну знаешь! Я, вообще-то, спортсмен. Скажешь, ты «Макарова» в доме не держишь?

– Я, вообще-то, опер, – усмехнулся Петров.

– То-то…

Пауза. Петров вздохнул и посмотрел на мобильник:

– А ну-ка, я Валентине еще разок позвоню.

– Это еще зачем?

– Проясню один момент.

Греков пожал плечами: как хочешь, мол, а Володя вновь принялся нажимать на кнопки. Ответили не сразу. И вновь в трубке раздался визгливый женский голос:

– А ну? Говорите!

– Валя, это опять Петров.

– А-а-а… Вы где?

– В пробке.

– Да когда ж она кончится! – в сердцах сказала Валентина. – Все уже разошлись, вас дожидаючись!

– Валентина, а Николай там? Поблизости?

– А что такое? – спросила Валентина, и в голосе ее было напряжение.

– Хотелось бы с ним поговорить.

– Поговорить! – взвизгнула женщина. – Мне бы тоже хотелось! Нализался он как свинья!

– Ну тогда с тобой. Валя, вы долги-то отдали? – вкрадчиво спросил Петров.

– Какие долги? Ах, долги-и… ну… – нехотя сказала Валентина.

– Что, разбогатели?

– А ты не темни, – со злостью сказала вдруг женщина. – Что ходишь вокруг да около? Ишь! Умный нашелся! Так и я не дура!

– Ну, не заводись. Тоже, что ли, успела принять?

– А если и так! Имею право! Сестра она мне была! Сестра! Понял? Умный. Умнее тебя есть.

– Валя, откуда у вас деньги?

– Оттуда.

– Николая видели в тот вечер, когда убили Нину. У нее на даче.

– Что с ней сделали?

– Убили. Экспертиза показала…

– Это врешь! Врешь! – дурным голосом заорала Валентина, которая и в самом деле успела, как следует, принять водочки. – Колька мой никого не убивал! Засунь свою экспертизу знаешь куда?! Чтоб Колька сестру мою убил?! Это ты врешь! Врешь, Петров!

– Тогда откуда у вас деньги?

– Повздорили они. Это да, – не слушая его, продолжала Валентина. – Только Колька мой не убийца. Трезвый он мухи не обидит. А что пьяный бузит, так с кем не бывает? А раз на машине к ней поехал, значит, был трезвый. Нинка сама виновата. Не пойму, какая муха ее укусила? Но чтоб мой Колька! Убил! Спятил ты, Петров! Нашли бы мы деньги и без Нинкиной помощи. И не такое находили. Ишь!