Моя-чужая
Шрифт:
— Иди к черту, — буркнула она, скинув простыню. Распушила волосы и, гордо вздернув подбородок, вернулась в гостиную…
…Артем тихо рассмеялся ей вслед.
Он варил кофе и думал. Зачем появился Настенин братец? Артем успел навести справки, пока Настена спала.
Марат Гурин, тридцати девяти лет, страховой агент, не женат. На данный момент числится в отпуске. Что же его привело в город детства? И зачем ему понадобилась Настена спустя столько лет?
Артем подхватил джезву, налил смоляной напиток в пузатую чашку, добавил три ложечки сахара. Ладони чесались и взмокли
— Ты что творишь? — тонкие пальцы выхватили нож, отшвырнули в раковину. Настена сжала его ладонь, прижала к себе. — Зачем? Что ты себя мучаешь?
Артем глянул на Настену. Растрепанная, раскрасневшаяся. В рысьих глазах тревога, а вокруг рыжие веснушки. Наконец-то он разглядел их. Мелкие, в уголках глаз и у самого носа. И зуд в ладонях прошел.
Одеться успела и даже в душе побывала. От нее пахло мятой и немного им. Влажные волосы снова скручены в косу. Рубашка наглухо застегнута, сумка через плечо. А в глазах помимо тревоги сожаление.
Твою мать, — вздохнул Артем. Проснулись муки совести…
… — Вот теперь мы можем поговорить, — Артем смерил ее насмешливым взглядом. — Хорошо пахнешь, — добавил с усмешкой.
Ася фыркнула. Ей этот запах напоминал о том, что произошло в гостиной всего несколько часов назад. Нежная фиалка с нотой можжевельника. Чертов Фаренгейт! Она вылила на себя флакон мятного шампуня, растерла кожу до красноты. И ничего не помогло. Такое ощущение, будто этот запах въелся под кожу. И это было ужасно. И стыдно, потому что она любила, как пахнет Артем. И ничего не могла с собой поделать, поэтому и злилась. На себя, на Артема и его неизменный Фаренгейт.
— Фаренгейт, — усмехнулась Ася. Артем вопросительно изогнул бровь. — По-прежнему любишь риск? — спросила она.
— Я люблю жизнь, — пожал плечами он, — и тебя. И редко изменяю своим привычкам.
На кухне Асю ждал ароматный и обжигающе горячий кофе и тонна вопросов. Отвечать не хотелось, но она вдруг поняла, что сама не справится. Все, что происходило — казалось бредом, и она даже ловила на себе недоверчивый взгляд Артема. Но она не врала, ничего не выдумывала и не была сумасшедшей. Хотя порой казалось, что уже на грани.
— Письма стали приходить пару недель назад, — рассказывала Ася, грея ладони о горячую чашку. Пить кофе расхотелось. — Поначалу я не подумала ничего такого. Мало ли всякой макулатуры швыряют в почтовый ящик. Да и содержание бредовое какое-то. То цитата, то слова о возмездии и каре. Сперва я решила, что сектанты резвятся. Заманивают, что ли. А потом звонки начались. Жуткие. То в трубку дышат, то хоралы поют. И фотографии…
Ася дернула плечом.
— Что за фотографии? — Артем налил себе кофе. Отхлебнул.
— Со мной… — Ася сглотнула, выдохнула. — С моим распятием…
Артем стукнул кулаком по столу. Ася вздрогнула.
— Ты почему Игнату ничего не сказала? — спросил зло.
— Я хотела, но он бы потребовал доказательства. А где их взять?
— Какие
— Да мне плевать! — взвилась Ася. — Ты сам просил рассказать, а теперь что, на попятную, да?
— Ладно, с этим мы позже разберемся, — нехотя согласился Артем. — Так что там с письмами и фотографиями? Где они? Я надеюсь, ты их не выбросила?
— Они пропали, — выдохнула Ася. — Да и…
Она осеклась. Нет, рассказывать Артему ни к чему. Их семейная жизнь с Игнатом его не касается.
— Что?
— У Игната дело какое-то серьезное… — врать было непросто и, похоже, у нее плохо получалось, потому что Артем смотрел недоверчиво, хмурился и то и дело чесал левую ладонь о край стола. — А письма и фотографии пропали. Я сперва их выбрасывала. А последние спрятала. А когда кинулась — их нет. Тём, я не сумасшедшая, — вдруг лихорадочно заговорила она, схватив Артема за руку, — но их не было, понимаешь? Я всю комнату перерыла, весь дом — и ничего. А они не могли пропасть! О них никто не знал, понимаешь? Только я!
— И тот, кто их присылал, — задумчиво проговорил Артем, накрыв ее ладонь своей. — Все, успокойся.
Он пересадил Асю к себе на колени, обнял и поцеловал в макушку.
— Разберемся.
И Ася ни на мгновение не усомнилась — он разберется. И найдет того, кто ее пугал. И Игнату ничего не скажет. Да и зачем ему знать? Ему наверняка сейчас не до нее.
Потом Ася вспомнила, что ей нужно к Арине. У Никули сегодня день рождения. А Ася подарок купила. И вот совсем забыла.
Артем был хмурым и неразговорчивым. По дороге все время кому-то звонил, ругался. Ася особо не вникала. Ей было легко и спокойно. Впервые за эти длинные четырнадцать дней.
Они уже подъезжали к городу, когда позвонила Вера Васильевна и сказала, что Арина с Никулей пропали.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Июль, 2014 год.
Четверг. День.
Игнат слушал молча. Ходил по палате туда-сюда, но не задал ни единого вопроса. Понимал, что все ответы могут сами выплыть по ходу рассказа.
— Кирилл дом проверил, — говорил Артем хрипло. — Все чисто.
Игнат усмехнулся. А кто проверит, что Кирилл ничего не упустил? Дом сгорел. Никаких улик. Идеальное преступление. Хотя если преступник имел доступ к его, Игната, дому, то в любой момент мог как поставить, так и снять прослушку. Калитка опять же. Черный ход придумывали Сварог с Эльфом, мол работа у Игната опасная — мало ли какие в жизни обстоятельства бывают. И больше об этом ходе не знал никто. Ася еще. И что получается? А ничерта не получается. Игнат потер лицо и посмотрел на уставшего друга.
— Ася что-нибудь рассказала? Она же наверняка видела, кто…
Артем не договорил, а Игнат отрицательно покачал головой. Не помнит Ася ничего, вот в чем проблема.
— Асю нужно спрятать. Если убийца даже в больнице был, — Игнат сжал кулак, — прошел мимо всей нашей охраны…
— Он с нами играет, Шина. С тобой, со мной… Ты же понимаешь?
— Понимаю, — кивнул Игнат, — но нет гарантии, что он не завершит начатое в следующий раз. Под носом у нас. Играючи, — добавил он зло.
— Я могу…