Моя идеальная
Шрифт:
Лишь на короткое мгновение на лице парня читается растерянность, которую он тут же скрывает злостью. Выдёргиваю руку из его захвата и сверлю тяжёлым взглядом.
— Нахера ты накатала заяву?! — рубит Север.
А я снова впадаю в ступор.
Какая, на хрен, заява? С той, что написал мой отец, мы уже разобрались. Неужели он взялся за старое? И почему Артём говорит, что её написала я?
Делаю глубокий вдох и медленно через нос выпускаю переработанный кислород. Прикрываю веки и торможу в себе всё бешенство, которое вызвало обвинение любимого
— Тёма, объясни, пожалуйста, нормально, что за заявление, потому что я, блядь, не понимаю.
— Мне только что звонил следак и сказал, что заведено дело на Должанского за нанесение повреждений средней тяжести. — разрезает, сжимая кулаки.
— А при чём здесь я, Артём? Я не писала никакого заявления. — отбиваю спокойно, хотя внутри разворачивается целая буря. — С чего ты вообще взял, что я это сделала?
— Оттуда, Настя, что следак сам сказал, что подписано оно Мироновой.
Что, мать вашу, происходит?
Глотаю вязкий воздух и с шумом выдыхаю.
— Тёма, если бы я это сделала, то какой мне смысл отнекиваться, зная, что ты всё равно узнаешь правду? Что увидишь написанное моей рукой заявление?
Толкаюсь спиной к стене и смотрю в его глаза, складывая руки на груди. Всем своим видом выказывая, насколько сильно меня зацепили и обидели его обвинения и неверие.
Северов выпрямляет пальцы, опускает веки и тяжело дышит, подавляя в себе злость.
— Прости. — сипит тихо, делая шаг в мою сторону. Вынуждаю себя оставаться неподвижной. — Если это сделала не ты, тогда кто?
— Тём, ты совсем дурак, что ли? — рычу, стискивая челюсти. — Если бы я знала, то не стала молчать. Я бы никогда так не поступила.
Как он мог подумать, что я могла сделать это за его спиной, так ещё и прикидываться, что ничего не знаю?
Обида разрастается сильнее от того, что любимый мог так обо мне подумать. Отталкиваюсь от стены и прохожу мимо Северова и друзей.
— Насть, подожди. — окликает Тёма, снова поймав моё запястье.
— Зачем, Артём? Ты ещё не во всех земных грехах меня обвинил? Или есть ещё причины мне не верить? Хочешь ещё больше меня обидеть, да? — шиплю, оборачиваясь.
— Извини, маленькая. — выбивает хриплым полушёпотом, притягивая меня в свои объятия.
— Отвали от меня, Северов! — обрубаю, снова вырываясь из его рук. — Сначала разберись во всём, а потом поговорим!
Последнее выкрикиваю, уже пройдя несколько метров. Я слишком зла сейчас, чтобы продолжать этот бессмысленный разговор. К тому же я действительно ничего не понимаю. Заявление подписано Мироновой, но я нигде не ставила свою подпись. И даже больше того: меня никто не опрашивал. Так какого, мать вашу, чёрта это значит?
Мысль, которая рождается в голове, настолько нереальная, что я тут же её отбрасываю. Не может же быть, что его написала мама? Зачем ей это? А если это сделала не она, тогда кто и зачем?
Чем больше я думаю обо всей этой странной
— Миронова. — доносится голос преподавателя, но я реагирую на него, только когда получаю от Заболоцкой тычок под рёбра.
Отворачиваю голову от окна и перевожу взгляд на препода.
— Да, я здесь. — очевидная информация, конечно, но лучше в голову мне ничего не пришло.
— Я заметил, Миронова. — ухмыляется мужчина. — Кажется, тебе совсем не до учёбы.
Учёба — последнее, о чём я сейчас думаю. Вот как-то совсем не до неё в этот момент. Набрасываю на лицо заинтересованное выражение и отбиваю:
— Простите, Игорь Валерьевич, я отвлеклась, но этого больше не повторится.
Растягиваю губы в милой улыбке и буквально в рот ему заглядываю, чтобы дать понять, насколько мне интересна озвученная им информация.
— Ладно, Миронова, — да сколько можно мою фамилию повторять? Уже в печёнках сидит. — верю. И раз уж ты отвлеклась от мечтаний и вернулась в реальный мир, то подойди ко мне после лекции, надо кое-что обсудить.
— Конечно. — киваю в знак согласия и прилагаю все усилия, чтобы не улетать мыслями от темы.
После пары задерживаюсь и подхожу к преподавателю.
— Настя, — начинает он, устало потирая глаза, — ты наша лучшая студентка не только на своём курсе, но и в академии. Причём за многие годы. У тебя не только талант к учёбе, но и отличная интуиция, поэтому я хочу, чтобы ты попробовала раскрыть эти уголовные преступления. — передаёт небольшую, но весьма увесистую папку. — И если справишься с этой задачей, то в следующем полугодии сможешь приступить к практике в местном отделе полиции.
Подвисаю на несколько секунд, переваривая только что полученную информацию. Практика начинается только с четвёртого курса, и то, кроме бумажной работы студентам ничего не светит. Лишь на пятом можно прочувствовать весь вес выбранной профессии. Мне же предлагают начать, даже не окончив третий курс. Ненадолго я забываю обо всех своих проблемах и расплываюсь в довольной улыбке.
— Конечно, Игорь Валерьевич. Какие сроки? — киваю головой на папку в своих руках.
— Там четыре дела. Все улики, опросы свидетелей и допросы подозреваемых имеются. Если справишься за месяц, так как информации много, то получишь не только практику, но и зачёт за семестр. А если успеешь до новогодних каникул, тогда…
Фразу он не заканчивает, но и так всё ясно. Мне придётся сдавать экзамен, с которым я запросто справлюсь. Но я всё же загораюсь идеей разобраться со всем этим за месяц, чтобы доказать свои способности.
— Спасибо за доверие, Игорь Валерьевич. Я вас не подведу.
— Не сомневаюсь, Миронова.
— До свидания.
На выходе из аудитории меня сразу же ловит Вика и набрасывается с вопросами. Нехотя пересказываю суть разговора, выглядывая Артёма. Вот только вместо него приходит Антон. Один.