Моя капризная леди
Шрифт:
— Справочника по этикету, если хочешь знать, — надменно выпятила я губу, затолкав наконец МакГиннеса в спальню и заметив на столике саквояж. Видимо, кто-то из слуг принес. Или тот брауни. — Вам бы почитать на досуге, сэр Терлак. Для общего развития и повышения уровня образования.
— Зачем? Ты же меня в спальню без манер пригласила. Значит, таким устраиваю, — хохотнул дурень, но промокшую рубаху все-таки снял через голову. Мне же пришлось сглотнуть внезапно образовавшуюся слюну, поскольку зрелище оказалось не для девичьих глаз.
На фронте мне довелось повидать бесконечное количество
Когда зашиваешь рану или помогаешь с перевязкой трудно оценить красоту мужского тела. Сейчас же мой взгляд против воли останавливался на узкой талии, скользя по косым мышцам к прессу и поднимаясь к широким плечам.
А затем я наткнулась на хитрую улыбку довольного собой Терлака.
— Налюбовалась? — поинтересовался наглый бормошмыгл. Я раздула ноздри в гневе, пока рыжий вылупень склизкого хрюла продолжал веселиться. — Если хотела посмотреть на меня без рубашки, стоило просто попросить.
— Теперь понимаю, почему у вас в семье никто не умеет себя вести согласно правилам этикета, — процедила сквозь зубы, открыв сумку, дабы достать все необходимое. — Кстати, твои навыки соблазнителя по-прежнему далеки от совершенства. Почитай романы, глядишь, научишься дамам угождать.
При упоминании любовной литературы МакГиннес сморщил нос и скривился.
— Боги, я еще не сошел с ума, чтобы читать дамские фантазии в бумаге. Они абсолютно далеки от реальности. Там мужчины похожи на безмозглых дамочек с мечом и в штанах.
Мне стало чуточку обидно за любимые рассказы о бравых пиратах и могущественных рыцарях. Я слишком сильно дернула повязку, из-за чего Терлак негромко зашипел от боли. Правда, мой взгляд все равно возвращался к груди, покрытой многочисленными шрамами, и игре мышц в неярком свете магических ламп. Руки слегка задрожали, пришлось несколько раз призвать себя к спокойствию.
— Вот и неправда. Просто многие джентльмены разучились благородству, — пафосно заявила я, внимательно осматривая рану.
Выглядела та хорошо. Пахучая мазь Зидана почти впиталась, благодаря чему кровь остановилась и осталась только запекшаяся корочка. Мысленно сделала пометку выведать рецепт, радуясь, что некромант отдал немного перед отъездом. Я проверила швы, но они не вызвали сомнений в профессионализме и лекарских способностях того, кто их накладывал.
Оставалось промыть рану еще раз, аккуратно наложить слой мази, после чего перебинтовать заново. Чем я и занялась. Чистым куском льна смыла кровь, затем достала тяжелую баночку из темного стекла и вынула пробку. Аромат морошки и каких-то трав ударил в нос, а пальцы погрузились в густую жижу, чтобы следом растереть ту вокруг аккуратных швов. Пока проводила процедуру, невольно скользнула взглядом туда, где находился укус. Однако ничего, кроме небольшой красной точки, видно не было.
Может, обойдется?
— Вы, женщины, сами не знаете, чего хотите, — вздохнул МакГиннес. Мои глаза метнули в него парочку молний.
— Ложь, — цыкнула я, убирая мазь и разматывая ткань. — Мы реально смотрим на такие вещи, как брак. Только это не мешает нам мечтать о принцах.
— И даже сейчас? —
Я удивленно застыла, успев наложить два слоя повязки. Наши взгляды встретились, и язык прилип к небу из-за сухости.
— Что именно? — хрипло выдавила, поспешно закончив начатое дело.
— Ты по-прежнему мечтаешь о принце?
Вопрос повис в воздухе, и я открыла рот для ответа, но в последний момент остановилась. Никак не получалось сформулировать предложение. Слова просто разбегались в голове, ведь в подсознании глупая Мали еще вспоминала пронзительный взгляд совсем другого мужчины. Не того, кто напряженно ждал ответа.
Боги, существовала ли в мире хоть одна женщина, способная противостоять обаянию короля Данмара?
Я ощутила привычную горечь. Ответ на столь бессмысленный вопрос был известен каждому, кто хоть раз замечал, куда смотрит Абель Трастамара. Кого ищет в толпе многочисленных придворных и почему так отчаянно пытается установить хрупкий мир между тремя странами — вместо того, чтобы просто подавить регулярные восстания силой. Женщина, к ногам которой его величество готов положить корону и страну, никогда не ответит взаимностью. Он это знал. Потому-то сердце короля никого не могло полюбить в ответ, ибо не принадлежало даже своему хозяину. Вот почему я сбежала и оставила позади прошлое.
Но впереди терпеливо ждало будущее. У него серые глаза, а в них — теплая улыбка. Она обещала куда больше, чем я могла получить, оставаясь в королевском дворце Ландора. Здесь, среди высоких холмов, глубоких озер и туманных долин, у меня наконец-то появился шанс стать счастливой.
— Разве принцем не может быть тот, кто находится рядом? — хрипло ответила я. Ресницы Терлака дрогнули, отбрасывая тени и скрывая собой промелькнувшие эмоции в глазах.
Кто из нас первым поддался вперед, я уже не помнила. В тот момент, когда требовательные губы встретились с моими, из головы вообще вылетели все посторонние мысли. Ладони скользнули по плечам на шею, а пальцы МакГиннеса сжали талию, притягивая меня ближе к горячей груди.
В этот раз поцелуй по ощущениям показался мне другим. Немного болезненным, чуточку жестоким и невероятно сладким. Словно тягучая карамель разлилась на языке. Я ерошила золотисто-рыжие волосы на затылке. Такие мягкие в сравнении со всеми остальными частями тела МакГиннеса. Он начал подниматься и непроизвольно потянулась за ним, не желая разрывать нашу связь. Прижалась еще теснее, позволила жадным рукам бесстыдно скользнуть по спине, расправиться с ремнями на куртке и ни разу не вспомнила о приличиях.
Да к дрыгловым соплежукам светские манеры. Общество давным-давно перестало считать меня леди. Даффи прав, никому в замке не было дела до моих умений держать вилку и красиво разговаривать.
Свет в лампах дрогнул от осторожного шороха теплого ветерка, совсем неожиданного для такой прохладной ночи. Куртка упала с шелестом на пол, а под тканью рубашки от прикосновений жестких пальцы пробежали мурашки. Внезапно я ощутила, как под моими ладонями ожила чужая магия. Она серебристым вьюнком обвила запястья, проникая в вены. Из-за этого показалось, будто воздух в комнате стал плотным, почти осязаемым.