Моя крайность
Шрифт:
— Прости, — понуро опускает голову, пряча взгляд от стыда передо мной. Перед дочерью, которой припечатала всё своё негодование недюжинным ударом.
Глава 10 "Неработающий символ"
Марго
Пытаясь успокоиться, сжимаю губы, выравнивая дыхания и призывая все силы не расплакаться, не обнажить и без того страшный надлом.
— Остановись, мам. Ты же не видишь ничего, горе заливаешь, страх одиночества закрываешь чужим мужиком, — вдруг осмелев, выплевываю
— Так, а я вас никого не держу. Выход вон там. Идите… дышите полной грудью.
Резко вскидывает руку, указывая на дверь, больше не напяливая скорбно-виноватого выражения на вдруг просиявшее злостью лицо. Достаёт из шкафа спрятанную бутылку и уже без всякой шифровки наполняет бокал, жадно выпивает до дна, в довершении, слизнув последние капли с обветренных губ.
Мгновение спустя, когда оторопь отступает, внутри медленно, но верно начинает закипать гнев и если я останусь, то утилизацией вина наш скандал не закончится. Крупная дрожь бьёт каждый мускул, сокращая тело болезненной судорогой, из-за которой я не могу попасть босыми ногами в кеды и бросив провальную затею, ныряю в открытые сланцы. Закидываю рюкзачок за спину, а в том нехитрый набор, мизерные остатки личных вещей, кое-какое золото, паспорт и телефон. Всё то, что мне приходится постоянно с собой таскать.
Не задерживаясь ни секунды выбегаю из квартиры, конечно если наш проходной двор, с периодическими сборищами местных выпивох можно назвать этим тёплым и уютным словом — дом. Давно нельзя, а я всё чаще прихожу сюда лишь с целью переночевать, потому что не имею возможность снять собственное жильё, а теперь и вовсе остаюсь без денежных средств.
Но дело даже и не в деньгах, а в осознании того, что уйду я — пропадёт и она. Опустит руки окончательно, перестань цепляться за призрачную цель вернуться в нормальную жизнь.
Слёзы давно щиплют глаза и возможно я бы дала им волю, если бы мне не встретилась парочка курильщиков двумя этажа ниже. Сегодня явно не мой день. Кажется, даже уши закладывает от шума собственного пульса. Ну или же у знакомых нет слов при виде моего расстроенного выражения лица.
Мы молчим, глядя друг на друга. Тяжело объяснить необъяснимое, а видеть жалость в Леськиных глазах, и болезненную солидарность с моим незавидным положением в Пашкиных — ещё тяжелее. А думать, что я погрязла в семейной драме с дурным запашком, из которой выход чуть ли не в петлю — невыносимо.
Нервно дёргаю рюкзаком, крепче стискивая пальцами лямки, до их натужного скрипа.
— Падай везунчик, — спрыгнув на ноги, Паша предлагает занять его место, ловко помогая мне снять рюкзак, чтобы тот не мешал сидеть на узеньком подоконнике.
Леська, как обычно курит, аккуратно стряхивая пепел в банку, тогда
— Смотрю набитый четырёхлистник не особо тебе помогает, — еле заметно кивает в сторону моей щиколотки, где красуется трехнедельной давности татуировка, к счастью уже полностью зажившая и не доставляющая дискомфорта, как это делают разговоры с явной подковыркой.
— Гош, тебе съехать с этого дурдома надо, — Леся приободряюще хлопает меня по колену, принимаясь выводить на нём острым ноготком причудливые узоры.
— Точно, переезжай ко мне, — активизируется Паша, сально улыбаясь. — Да и с переездом никаких проблем, хорошо всё-таки быть соседями.
— Котов, ты-то тут причём? — прыскает от смеха Леська, вместе с едким смешком выпуская клуб дыма мимо форточки. — Ты гол, как сокол. Тебя самого нафталиновые бабушки содержат. А нам нужен состоятельный папик.
Изогнув бровь: идеально выщипанную и подкрашенную, она немного манерным жестом поправляет волосы, придавая своему каре небрежно собранному в хвост ещё больший творческий беспорядок.
— В содержанки я не согласна, — словно обжигаюсь этой фразой, но сильней страдая от предложения податься в приживалки.
— С такими жизненными принципами и идеалами тебя туда и, не особо возьмут.
— Ну и замечательно, тебе больше папиков достанется. Будет на ком оттачивать своё мастерство, — обиженно парирую. Если она язвит, то и я в праве ответить в том же ключе.
– Через несколько лет твою целку даже на аукционе никто не захочет покупать, — она отвечает спокойно и холодно, что я прихожу к выводу — Лесю ничем не пронять, а вот нарваться на язвительный укол так это без проблем.
— А я всё ждала, когда ты вспомнишь об этом, да ещё и при нём, — смотрю на Пашу, присвистнувшего от услышанной сенсации.
Начиная физически ощущать его похабный взгляд, скользящий по моим голым ногам до отворотов коротеньких джинсовых шорт, а затем вверх до груди, чуть выступающей в вырезе со шнуровкой.
— Девственность — это женский недостаток, который легко устраняется мужским достоинством…
— Забудь, понял? — вырываю рюкзак из Пашкиных рук, срываясь бегом вниз по лестнице.
Глава 11 "Недоброе утро"
Максим
Телефон на прикроватной тумбочке громко вибрирует, а этот безжалостный звук, заставляет резонировать каждую клеточку моего воспаленного похмельем мозга. Недовольно морщась, выползаю из-под одеяла, тут же пожалев об этом. Солнце явно давно успело перевалить за полдень, проникнув сквозь узкую полоску, оставленную между неплотно задернутых штор. Выхватив глазами чёртов солнечный луч, снова падаю головой в подушки, прикрывая ладонями лицо.
"Здравствуй новый день" — вою разочарованно в руки сложенные лодочкой, страшась встретиться с реальностью.