Моя любимая дура

Дышев Андрей Михайлович

– Где-то в руинах снайпер террористов засел, – скучным голосом отозвался белесый. – А нам надо перебежать через двор и зайти в ту дверь. Там чемоданчик с ядерным зарядом. Если не успеем, то террористы взорвут его.

– И всей стране – кранты, – резюмировал долговязый.

– Какая винтовка у снайпера, известно? – спросил я, вежливо протискиваясь к экрану.

– «СВД», – прочитал с экрана белесый. – А что это такое, фиг его знает.

– Это снайперская винтовка Драгунова, – пояснил я. – Калибр семь шестьдесят два,

магазин на десять патронов. Сколько раз он уже выстрелил?

Пацаны подозрительно покосились на меня.

– Восемь раз. Восемь трупов. А какая разница?

– Еще два выстрела, и ему придется менять магазин, – пояснил я. – А на это нужно дополнительное время… Дайте-ка я сяду!

Парни расступились, освобождая место у монитора. Им нечего было терять, до конца игры оставалось всего полторы минуты. А я вроде как давал им шанс. Я поднял спецназовца, заставил его перепрыгнуть через забор, но тотчас повернул его в обратную сторону и снова упрятал за забором. С опозданием щелкнул выстрел снайпера.

– Ух ты! – Парни обалдели от такой военной хитрости. – А как это вы так?

– У снайпера запрограммировано одно и то же время для прицеливания и выстрела, – ответил я и, дабы избежать конфуза, сделал глубокий вздох и сосредоточился. Не хотелось опозориться.

– Не успеем, не успеем, – начал подвывать долговязый.

– Да заткнись ты! – оборвал его белесый.

Я еще раз проделал тот же фокус, и снайпер снова выстрелил с опозданием.

– А вот теперь бежим без оглядки! – с азартом выкрикнул я, невольно увлекшись игрой. Мой боец выскочил из-за своего укрытия и побежал через двор к заветной двери. У парней началась тихая паника. Тот, что был с веснушками, отвернулся от экрана и даже молиться начал.

– Ну! Ну! Ну! – во весь голос орали его товарищи.

Я благополучно довел бойца до противоположной стороны двора и затолкал его в дверной проем. На экран под звуки торжественного марша выплыла надпись: «Миссия выполнена! Вы победили!»

Парни хором взревели, как на футбольном матче, стали прыгать и размахивать руками. Я вскочил со стула и тоже подпрыгнул от избытка эмоций. Вот бы в реальной жизни так! Но в игре все просто и ясно – это враг, а это друг, и вот такая у нас цель. А кто в жизни мой враг? Где он? Почему он мой враг? Чего он от меня добивается?

Я подождал юных борцов с терроризмом на улице. Они вывалились из дверей гурьбой – красные, вспотевшие, все еще возбужденные, все еще переживающие самые драматические эпизоды боя.

– А где вы научились так классно играть? – спросил меня долговязый.

– В Афганистане, – ответил я.

– А там у вас был компьютер или Плэй Стэйшн?

– Можно теперь я вас кое о чем спрошу? – ушел я от ответа.

Парни были обязаны мне победой, в их глазах я стал настоящим героем, и они тотчас обступили меня, вопросительно заглядывая мне в глаза.

– Вы

давно сюда пришли?

– А как клуб открылся, так и пришли, – ответил белесый. – Мы по субботам всегда в сетевой игре мочимся.

– В углу, рядом с вами, стоит компьютер. Я хотел бы узнать, кто за ним сидел в десять часов?

– В десять?

Парни задумались, стали переглядываться.

– Мы когда играем, то на часы как-то не очень смотрим, – ответил долговязый.

– Там сначала два парня в футбол резались, – уверенно сказал мелкий, с веснушками. – А потом девушка ненадолго засела. И все. Кроме вас, там больше никого не было.

– Девушка? – переспросил я с сомнением. – Может, там еще был худощавый мужчина лет тридцати пяти?

– Нет, – покрутил головой мелкий. – Мужчины точно не было. Два парня, а потом девушка. Я на нее еще внимание обратил. Фигурка – высший класс!

Приятели моего собеседника тотчас дружно заржали и принялись со всех сторон отвешивать своему малорослому другу тычки.

– Фигурка! Какая тебе фигурка, глист ты голодающий! Тебе только на обертку от шоколада «Аленка» смотреть можно! Да и то в присутствии родителей!

– Точно, точно, – заверил меня парень, не обращая внимания на издевки друзей. – Брюнеточка. Вся такая изящная. Как Барби.

– Изящная, как Шварценеггер в юбке! – пуще прежнего заржали парни.

– Да не слушайте вы их! – улыбнулся мой собеседник, вовсе не обижаясь на друзей.

Лучше бы он вспомнил только ребят, играющих в футбол! И что мне теперь делать с этой изящной девушкой? Как теперь отвязаться от нелепой, но навязчивой мысли, что это была та самая куколка в красной юбке с физиономией пуделя, которая вежливо и робко попросила у меня мобильник, за сто баксов выполняя поручение убийцы?

– Она была в красной юбке?

– Нет. В джинсах. И в голубой футболке.

– В одних трусах и противогазе! – дружно скандировали развеселившиеся пацаны.

Не помню, как я с ними расстался. Погруженный в раздумья, я долго брел по обочине шоссе, пытаясь сложить в логический ряд ту скудную и противоречивую информацию, которой владел. Но ничего путного у меня не выходило. Личность убийцы оставалась для меня темным пятном. Я даже приблизительно не мог определить, зачем я понадобился Человеку и к чему мне надо готовиться в самое ближайшее время.

В реальность меня вернул звонок. Я с некоторым опасением вынул из чехла мобильник и с облегчением увидел на дисплее имя Никулина.

– Докладываю, дорогой мой Шерлок! – сказал он. – Твой Антон Мураш вообще не здешний. Он прописан в городе Нальчике, неженатый, двадцать пять лет. Работает сотрудником банка «Капитал Кавказа», а в настоящее время находится в отпуске по семейным обстоятельствам.

– Все? – спросил я, когда Никулин замолчал.

– А что ты хотел узнать еще? Размер его ноги? Или любимое блюдо?