Моя Люсия
Шрифт:
– Люсия… Ты не хочешь мне ничего рассказать?
– Нет. – возможно, мужу и следовало знать о её Даре, и том, кто она на самом деле, но сейчас в этом смысла не было. – Хотя… Я правда никогда не знала мужчину.
Чего стоило не покраснеть, произнося это признание! Пусть он слышал об этом не раз, но не от неё, и не так.
– Допустим, я поверил. Но не вижу смысла в подобном признании. Эта сторона супружеской жизни нам не доступна, – мужчина оказался рядом, словно перетёк к ней, протянул руки к шнуровке платья. – Хочешь, я помогу тебе, а ты поможешь
И почему девушке показалось, что вовсе не об одежде он говорит? И всё же выдавила, отступая:
– Не трогай…
– Люсия, если я не могу трогать тебя, то смотреть мне никто не запретит. Я так давно не видел красивой обнаженной девушки…
Этот бархатистый шепот, он сводит с ума, рождает толпы мурашек, разбегающихся по телу. Руки в перчатках аккуратно расшнуровывают её платье, и вот оно соскальзывает с её плеч, осев у ног.
– Пойдём, – мужчина увлекает её в сторону кровати, снимает травяной венок. И как он ещё остался? Теперь они должны хранить этот венок, как оберег их семьи.
За несколько шагов на полу остаются его жилет, рубаха, их пояса и обувь. И они вместе входят в спальню. Не разрывая зрительного контакта, мужчина опустил её на постель. Рука в перчатке ненадолго задержалась на бедре, порождая новые странные ощущения, и спутывая то, что внизу живота, в тугой комок.
Аккуратно, не желая напугать, Джейсон стягивал с неё штаны. Девушка зажмурилась, сжалась в комочек – ужас недавно пережитого был готов вернуться, а так не хотелось…
Ветер с ароматами мяты и можжевельника коснулся лица, прогоняя страхи. Сделав пару вдохов, Люсия всё же распахнула глаза, когда штаны упали возле кровати. Теперь на девушке осталась лишь нижняя рубаха и тонкие маленькие панталончики.
– А теперь спать, Люсия. День был сложным, да и я довольно много выпил.
– Будешь спать со мной? – испуганный голос девушки всё же чуть охрип, как и у её мужа.
Он откинул косы, жалобно звякнувшие монетками. Грустно улыбаясь, поправил ей одеяло:
– Нет, дорогая моя супруга. Или ты забыла про гамак в гостевой? Сладких тебе снов.
Люсия осталась одна сидеть в кровати, всматриваясь в темноту соседней комнаты – сферы и очаг уже погасли. Вскоре донеслось и привычное мирное сопение. Ничего не изменилось, и её охрана как была перед входом в спальню, так и осталась, только в меньшем количестве. И в другом качестве…
Так окончился День Матери, день её бракосочетания. Время переступило полночь, и в права хозяев вошли мужские боги, братья-близнецы Ал и Кир, покровители острова. Издалека доносился шум мужских забав, нестройный хор голосов, распевавших пошлые песенки. А девушка наконец уснула, обнимая подушку.
***
– Люсия, иди ко мне – бархатный шепот манил из темноты, и Дочь привычно сделала несколько шагов по Шатру. Но в этот раз он был пуст. Девушку звал другой голос, звал дальше, за зелёные стены. Ещё шаг, и шатёр исчезает, растворяется, уступая тёмному помещению.
Это явно были комнаты замка – каменные стены, гобелены, резная мебель, стрельчатые окна
– Подойди, – голос доносился от огромной кровати под балдахином. – Хочу взглянуть на тебя.
Ноги сами несли её к постели. Ласковый ветерок пробирался сквозь открытое окно, трепал подол ночной сорочки и спутывал волосы, донося аромат садовых ночных цветов и можжевельника. Это был не просто сон, а целый мир, вроде Шатра Многоликой.
В глубине теней сидел Джейсон. Слабый огонёк отбрасывал алые блики, и кожа его казалась ещё смуглее. Он очень отличался от того, кого она видела совсем недавно. Косички, перья, бусины и кольца исчезли и волосы спускались на плечи мягкой волной, оседая на постели. Кроме того, он избавился от вечной своей щетины. Гладкий обнаженный торс уже не оставлял простора для фантазии и её взгляд скользил по рельефным мышцам груди, кубикам пресса…
Девушка сглотнула. За свою жизнь она лечила много мужчин, но сейчас впервые сердце пропустило удар, а потом заколотилось быстрее в тот момент, как муж протянул ей руку. Муж… Интересно звучит. Дочь Многоликой и замужем? Давно такого не случалось.
В мире снов можно было забыть о проклятии, имело власть оно лишь над телом. Поэтому девушка с лёгким сердцем вложила свои пальцы в руку Джейсона, и в следующий момент оказалась у него на коленях. Поцелуй осел на запястье лёгкой бабочкой. Мягкий, дразнящий, как и голос мужчины:
– Я рад, что ты отозвалась. Что пришла…
Его пальцы ласково коснулись девичьего лица, скользнули по щеке и зарылись в волосы, перебирая шелковые пряди.
– Значит, на самом деле ты такая? Эти волосы так прекрасны. Отрастишь их снова?
Вот что ответить на такое? Люсия уже привыкла к короткой стрижке, так было намного легче и удобнее. А мужские руки продолжали перебирать золотые прядки, раскидывая их по плечам. И словно невзначай касаясь её шеи, плеч, поглаживая и спускаясь ниже… Девушка вздрогнула – уже подзабытая ночь вновь всколыхнулась в памяти, и она напряглась.
– Отпусти это, милая. Сейчас ты – лишь моя мечта, мой сон. Ты всегда была здесь, – едва слышно шептал он. – И ничего не случалось.
Странно, но эти слова успокоили Люсию, и она решилась, наконец, сама коснуться мужской груди. Теплая и гладкая, ещё слегка влажная кожа, твёрдые мышцы… Но руку перехватили.
– Сегодня смотреть буду я, – хрипло выдохнули ей в волосы, и мужские пальцы продолжили медленное путешествие по телу, порождая толпы мурашек и сводя с ума бабочек.
Тёплое дыхание коснулось плеча, но поцелуя девушка не дождалась. Джейсон шумно вдохнул её запах и тихо застонал, развязывая ленты ночной сорочки. Расшитый шелк скользнул вниз, обнажая аккуратную девичью грудь. Оценивающий взгляд скользнул по вершинкам, и в глубине глаз что-то сверкнуло. Торжество? Восторг? Предвкушение? В этот же момент сильные руки подхватили её и перенесли поближе к камину.