Моя Люсия
Шрифт:
– Смотри, мне папа ленты наколдовал!
Отец Кати был магом-материальщиком, хоть и слабеньким. И на создание этих ярких, блестящих лент у него ушло почти два месяца.
– Какие красивые. – Люсия погладила девчушку по голове и направилась к выходу из своего дома. Сегодня она впервые покинет его, впервые увидит, как выглядит её новое пристанище в свете дня. А люди увидят её.
По поселению уже давно ходили слухи о странной девушке, спасшей жизнь роженицы и её малышки, о девушке, которую чуть не взяли силой в доме её отца-старосты. А ещё ходило
Они вышли вместе, и девушка зажмурилась от солнечных зайчиков, отражавшихся во множестве стекляшек и металлических бляшек, обильно украшавших дома, где есть девушки.
Дорога вела их вниз меж домов, вилась в сторону сердца острова. Несколько седмиц назад она уже проходила озеро, но теперь они должны были подойти к нему с другой стороны. Большие камни перекрывали небольшой обустроенный пляж – традиционное место для купания. Навесы, завешенные лентами и нитками бус, по деревянным мосткам можно было пробежать и нырнуть сразу в прозрачные глубины озера.
Женщины устроили тут небольшое святилище, с тремя статуями Многоликой Матери. Во всём мире не в каждом храме была даже одна статуя. Иногда только лишь постамент от неё. А на острове – целых три! И сегодня женщины приносили Ей свои дары – цветочные венки, вышитые подушечки, покрывала. И даже одну чашу, полную сладких ягод.
– Жаль, среди нас нет ни одной жрицы… Хоть кого-то, кто поведёт Танец. – посетовала старушка, сидевшая на скамеечке под деревьями. – Жриц теперь нигде нет…
– Совсем нет? Зачем же тогда вы проводите праздник?
Та грустно улыбнулась.
– На самом деле никому этот праздник не нужен, просто повод выпить. Мы давно забыты богами. Потому мы и не танцуем.
– Я слышала, в мире уже давно не проводят Обряд с Танцем. Но ведь просто танцевать не запрещено?
Девушку пронзил внимательный взгляд серых глаз:
– А ты кто такая?
И вопрос этот прозвучал странно, словно и не имя её спрашивали. Хотя, каждый на Острове уже знал о молодой травнице. Она оглянулась на мужчин, но их давно не было рядом. Друзья, даже не попрощавшись, сразу свернули, не доходя до камней – там притаилась палатка с выпивкой. Кати успела проскочить и удрать к воде, на ходу сбрасывая платье.
– Милостью Богини, одна из дочерей Её. – ответила, слегка изменив фразу, которой ответила бы жрице в храме. – Люсия.
Взгляд старухи потеплел, губы растянула улыбка.
– Меня тут Матушкой Бо кличут. В детстве на побегушках при храме была. А ты, может, и жрицей стать могла, Силу чую… Что же ты с жизнью своей сделала, девонька?
Вздохнув, Люсия присела рядом. С этого места видно и пляж, и всех входящих.
– Матушка, знаете же, ни одна из нас не властна над своей судьбой. А в храм меня не взяли.
– Странно. Представим, что я тебе поверила. Только печать, да ещё и с проклятием за просто так не ставят.
– Вы много времени провели при Храме. А там не так много мужчин, – не удержалась от внезапно
– Деточка, свой «пропуск» на Остров я получила не просто так, и у тебя такой же красуется. Но не переживай, вижу, что чиста. Непросто тебе у нас будет. Любой имеет право на тебя, понимаешь, любой. И отец не всегда рядом будет.
В словах старухи пряталось нечто иное, недосказанное, и Люсия решила уточнить, правильно ли поняла:
– Матушка Бо, мне кажется, вы знаете способ избежать… Повторения.
Старуха хрипло рассмеялась, поднимая костлявую руку, всю увешанную нитяными браслетами, потрясла ею:
– Деточка, тут выход только один.
***
В это же время, с другой стороны камней, собиралась мужская компания. Каждый год они приходили в надежде на то, что там, на берегу, всё же начнётся Танец. Что будет возможность рискнуть и получить на свой брак благословение Матери, а, значит, и одарённых детей. Каждый втайне мечтал о таком, но мужская компания больше пила, старики рассказывали «как было раньше», а молодые строили невероятные планы побега. Пока невозможного из-за особенной магии острова.
– Джей, ты так и будешь отмалчиваться? Уже месяц почти.
– Не она это.
Лис только покачал головой. Всякий раз друг пресекал разговор на эту тему. Но странная рыжая девушка, оказавшаяся дочерью Сэмюеля, вполне могла быть той самой, из пророчества. Только упрямец думал совершенно о другой, оставшейся там, далеко. И потому считал пророчество обманом, уловкой, которой его заманили в ловушку и так легко предали. Призраки прошлого иногда оживали в их доме, бродили из угла в угол, пугая огромными глазами цвета весенней травы.
– Джейсон!
– Дай выпить спокойно.
С момента появления Люсии друзья отдалились.
Лис больше узнавал девушку, радовался её живому уму, реакции на его рассказы и шутки. Удивлялся нежности и невинности мышления. Она разительно отличалась от остальных. Возможно, заслугой тому было детство, проведённое в любви, образование, достойное её положению на то время, когда отец был рядом.
Он знал историю отца Люсии, его родовое имя и заслуги, помнил старосту и его тогда ещё невесту, прибывших с визитом в столицу. С первого взгляда ему понравилась рыжая травница. Другу он ничего не рассказывал – ни про жизнь старосты, ни про то, как относится к Люсии.
Солнце только начинало свой путь, а значит, можно подремать, в ожидании ночи. За камни мужчинам сейчас нельзя, да и Джейсон уже начал пить. И так продлится всю неделю, его друг будет пить и проклинать богов, поминая прошлую жизнь. Иногда Лис тоже жалел, что согласился на подобную авантюру. Хотя, за эти годы его работа сильно продвинулась.
Конечно, быть нянькой для двоих не особенно хотелось, но девочка вышла в люди, как раз в канун празднований. Глядишь и пронесёт – шесть оставшихся дней поселение оставалось только на женщин, мужчины жили в лесу, у озера. Пили, устраивали драки и соревнования. Их шесть дней в году для гуляний.