Моя маленькая слабость

Серова Марина Сергеевна

Мог ли Терентьев быть убийцей? Физически — вполне. Несмотря на свою «субтильную» профессию, он был крепким парнем. Пообщавшись с ним, я сильно засомневалась в его причастности к убийству Спиридонова. Действительно, какой Терентьеву был смысл убивать его?

Я приехала домой в полном замешательстве: выходило, что смерть Сергея Спиридонова была выгодна только его жене. Но она любила его… Визит в контору Спиридоновых я решила отложить до завтра, тем более что был уже конец рабочего дня.

Дома я приняла душ, растерлась большим полотенцем и всерьез занялась своей внешностью. Сделала вечерний макияж,

выбрала платье василькового цвета с открытой спиной, достала из шкафа черную лакированную сумку, босоножки на довольно высоком, но удобном каблуке. Сменив имидж, отправилась в бар «Золотой лев» выпить аперитива. Мне нравилось это заведение, в нем не было утомительной толкотни, характерной для подобных подвальчиков, бармен отличался деловитой благожелательностью, он не заискивал, не сюсюкал и мастерски готовил коктейли.

Я осталась довольна аперитивом и, выйдя из бара, отправилась в близлежащий ресторан с сине-зеленой вывеской, окаймленной бегущими огоньками. Ресторан «Лангуст» был единственным местом в городе, где можно было отведать действительно качественных морепродуктов. При всем этом блюда были разнообразные, мастерски приготовленные и поданные с учетом того, что люди в ресторан пришли не нажираться, напиваться и буянить, а приятно отдохнуть, расслабиться в интимной обстановке, создаваемой легкой музыкой и непроницаемо тихими улыбками обслуживающего персонала.

Зал мне тоже нравился: в меру освещенный, со стенами, инкрустированными цветными камешками, ракушками, с изваяниями русалок и аквариумами, где плавали экзотические рыбы. Пол застелен бирюзовым ковролином — так и кажется, что сидишь на морском дне в ожидании Нептуна с кавалькадой морских коньков. Я заказала тут же подошедшей официантке салат из кальмаров и раков в белом вине. Пока она выполняла мой заказ, я осматривала зал. Народу было много, стоял монотонный гул голосов. Этот гул в сочетании с медленной музыкой подействовал на меня усыпляюще.

Публика была приличная. Мой взгляд нащупал парочку банкиров, несколько служащих обоего пола из коммерческих фирм и госорганизаций, представителей художественных кругов, группку богатеньких студентов, тройку «девушек из высшего общества» и одну престарелую матрону с большим декольте, открывавшим ее морщинисто-оплывшую шею и верх дряблых грудей.

В левом дальнем углу сидела милая парочка. Женщина — блондинка, с аккуратным пучком на затылке, средней комплекции, одетая в легкий, не то коричневый, не то черный пиджак. Лица ее я разглядеть не могла, потому что она сидела спиной ко мне. Лицо сидящего напротив нее мужчины из-за неяркого света трудно было рассмотреть, но все-таки я могла заключить, что ему не больше тридцати семи. У него было овальное лицо, нос с горбинкой, острый проницательный взгляд темных глаз, черные волосы, крутыми волнами зачесанные назад, и обходительные манеры. Голоса его я не слышала, но создавалось впечатление, что он говорит тихо и раздумчиво. В его жестах не было никакой нервозности или лихорадочной поспешности, никакой неловкости.

Стоило мне остановить взор на его лице, как он тут же вперил в меня изучающий взгляд. В этом взгляде не сквозило недовольства или раздражения тем, что я с обескураживающей бесцеремонностью его рассматривала, только немой вопрос и интерес. Я непроизвольно улыбнулась,

чем повергла брюнета в смущение. Но он быстро освоился с моим присутствием и вскоре тоже улыбнулся мне, глядя поверх головы своей собеседницы. Так мы и переглядывались, пока мне не принесли мой салат. Когда я опустила глаза, а потом снова их подняла, брюнет сделал вид, что больше не интересуется мной, — видно, его разочаровало то, с какой легкостью я прервала нашу переглядку, становившуюся с каждой секундой все более заговорщицкой. Но едва я приступила к салату, как поймала на себе его спокойный вдумчивый взгляд.

«Похоже, парень зачарован мной… — звякнула у меня внутри тонкая пружинка женского тщеславия, — недаром, значит, я посвятила целый час своей внешности!»

А что, если на минуту выйти из зала, скажем, в холл, делая вид, что направляюсь в туалетную комнату попудрить носик? Эта мысль показалась мне забавной. Я проглотила салат и, выпив стакан минералки, встала.

«Неужели это аперитив со мной играет такие шутки?» — усмехнулась я, беря со стола мою замечательную сумочку, довольно увесистую благодаря «макарову», покоившемуся на дне. Взгляд мой скользнул по брюнету. Он, надо отдать ему должное, сразу как-то напрягся. «Неужели плюнет на свою подружку и отправится следом за мной?»

Демонстративно смотря прямо перед собой, я вышла из зала, скорее чувствуя спиной, чем слыша четкие, неторопливые шаги брюнета. «А вдруг он какой-нибудь мафиози? — мелькнуло в голове. — Ну и что? Или тебе впервой с мафиози общаться?» Не успела я покинуть холл и распрощаться с зеркалом, висящим возле искусственной пальмы, как незнакомец возник прямо передо мной.

— Добрый вечер, — сказал он приятным, немного глуховатым баритоном, — разрешите представиться: Михаил.

Я загадочно улыбнулась, потому что не знала, как себя вести, честно говоря. Сделать гордое выражение лица или засветиться радужным счастьем? В первом случае он может счесть меня недотрогой, во втором — слишком доступным объектом. Мои размышления заняли не больше секунды, но мне показалось, что прошла целая вечность. Наконец я растянула губы в улыбке и кокетливо произнесла:

— Татьяна.

— Очень приятно, — мой новый знакомый сделал попытку склониться над моей рукой.

Этот галантный жест представлялся мне слишком интимным, что ли. Я руки не подала, делая вид, что не понимаю, чего он домогается. Вблизи Михаил выглядел еще более привлекательным: высокий, с развитыми плечами, с матово-смуглой кожей. У него были тонкие черты лица и при всем этом его облик был отмечен печатью сдержанной мужественности и силы. Я по-дурацки долго и нудно разглядывала его, так что очень удивилась (точно он был статуей), когда увидела, как его хорошо очерченные губы зашевелились:

— Прекрасный вечер… Единственное, что его омрачает, это то, что я не один… Если вы не против, я могу исправить этот недостаток.

— Каким образом? — спросила я, заинтригованная такой смелой речью.

— Я попрощаюсь с моей знакомой, и мы с вами отправимся в какой-нибудь другой ресторан или кафе… — он не сводил с меня своих бархатных глаз.

— Очень мило, — усмехнулась я, — а ваша знакомая, как она взглянет на это?

— Меня больше интересует, как вы на это взглянете, — довольно дерзко ответил он.