Моя милая леди. Часть 1. Не ангел, но хранитель

Cathrin Rush

Я нашла чистую бутылку, налила в неё вчерашнего компота из кастрюли, взяла корзинку с пирожками и направилась в свою любимую библиотеку. Там меня точно никто не найдёт.

Устроившись на любимом подоконнике с книжкой и едой, я начала было погружаться в чтение. Но почему-то это давалось мне с трудом. Я никак не могла сосредоточиться на книге. Взгляд всё время ускользал вправо, в окно, за которым, собственно, и происходило всё действие. Бертрам, под чутким руководством Труди, копал ямки. Мэтт, как я поняла, должен был вывозить землю. Однако вместо этого он, изображая бурную деятельность,

исподтишка швырялся грязью. Вот он, целясь в подающего цветы Джерри, промахнулся, и попал в массивный зад Труди. Та развернулась и начала крыть того с ног до головы не очень грубыми, но обидными словами. Мэтт виновато отступал назад. А Берт, которого, судя по всему, мать успела застроить, с трудом сдерживал смех. Я не слышала слов, но по выражению лиц ситуация читалась без проблем. И вот я увидела Хольдена. Он, в рабочих штанах и сером свитере с закатанными рукавами, подошёл к Труди, успокаивая ту. У него это вышло довольно быстро. Труди вернулась к руководству над Бертом, что того явно не обрадовало. Хольден поставил на стол ящик с луковицами цветов и обернулся, посмотрел вверх, прямо на меня, и помахал рукой. Заливаясь краской от стыда и смущения, я попыталась отклониться, уходя из его поля зрения. Но не рассчитала и грохнулась с подоконника на пол.

– Аууу…- взвыла я, пытаясь распутать завязавшиеся узлом руки и ноги.

– Госпожа, - рядом стоял Бьёнд, - что вы делаете?

– Пытаюсь…подняться…- кряхтя и дёргая вывернутыми конечностями проговорила я.

– Хм…- он склонил голову на бок. – Кажется, у вас не очень выходит… Позвольте помочь…- и он в один момент поставил меня на ноги.

– Что вы вообще тут делаете? – спросил он.

– Читаю, - ответила я, поправляя волосы. Он глянул на подоконник.

– Почему вы не в саду вместе с остальными?

– Хватит задавать глупые вопросы! Как будто ты не знаешь! – я уже начинала злиться. Это было странно, но за всё время, проведённое в замке, моё робкое восхищение Бьендом исчезло. Я только и делала, что злилась на него и приказывала. Кажется я стервею…

– Ничего страшного, госпожа. Это обычное поведение для хозяев демонов.

Я хмуро посмотрела на него.

– А ну хватит читать мои мысли! Не смей больше никогда залезать в мою голову.

Демон усмехнулся.

– Как прикажете, госпожа, - он слегка поклонился мне.

Я проигнорировала его насмешки, усаживаясь обратно на подоконник. Но потом, вспомнив о своём внешнем виде, поспешила убраться оттуда. На улицу уйти было нельзя, читать больше не хотелось. На меня навалилась тоска. Некоторое время Бьёнд молча стоял в стороне. Затем развернулся с ушёл. Мне стало ещё печальнее. Ну вот, все меня бросили…

Вдруг внезапно где-то в глубине библиотеки заиграла музыка. Я нахмурилась, не понимая, что происходит, встала, и направилась на звук. Я, конечно, весьма далёкий от музыки человек, но различить фортепиано всё-таки смогла. Мелодия была для меня совершенно не знакомая.

Я обошла стеллаж и увидела интересную картину. Бьёнд сидел за потёртым пианино тёмно-бордового цвета. Его пальцы быстро бегали по желтоватым клавишам, извлекая звуки.

Я подошла ближе, привалилась боком

к пианино. Звук отражался внутри него, отдаваясь вибрацией. Бьёнд играл, прикрыв глаза, как будто не замечая меня. Красивая музыка. Очень красивая. Я мало что понимаю в музыке. Я даже не понимаю, как люди запоминают эти мелодии, клавиши то все абсолютно одинаковые. Как ориентироваться… А уж игра с закрытыми глазами кажется мне вообще чем-то заоблачным.

Бьёнд закончил играть, и замер, держа пальцы на клавишах. Пианино затихало. Тогда он снял руки с клавиш и открыл глаза, посмотрел на меня. Я захлопала в ладоши.

– Круто, Бьёнд! Офигенно просто!

– Спасибо, - он кивнул.

– А что это было?

– Юрий Весняк. Ноктюрн. Неужели не слышали ни разу? – я поджала губы и отрицательно покачала головой.

– Никогда даже не сидела за пианино.

Бьёнд тепло улыбнулся и подвинулся, кивая. Я посмотрела на него, потом на обтянутую коричневой кожей лавку, рядом с ним.

– Это не лавка, а банкетка, - поправил Бьёнд.

– Прочь из моей головы! – я снова нахмурилась и опустила голову. – Ну, вот…такой момент романтичный испортил…

Бьёнд взял мою руку своими холодными пальцами и опустил на клавиши. Пианино издало протяжный вой. Ага, что, не нравится прикосновение лишенного слуха человека?

– Смотри, Триш, это ноты…- он взял мою руку и нажал моим пальцем на клавишу. – Это до. А вот тут, - он нажал на другую, - ре… А теперь смотри, играем так…Повторите, пожалуйста. Нет, не сюда, вот так…

– Эй, чем вы тут занимаетесь? – дверь распахнулась и на пороге появилась Генриетта Теодоровна. Увидев нас, она неодобрительно нахмурилась. – Кэтрин! Что это ещё за поведение! Ну да ладно…с тобой мы поговорим позже… Ну-ка марш в холл! Срочно!

– Но Генриетта Теодоровна…

– Немедленно! – прорычала гувернантка. И её тон не предвещал ничего хорошего. Я с грустью посмотрела на Бьёнда, встала и молча направилась вслед за мрачноватой строгой женщиной. На душе опять стало тоскливо.

В холле стояла Виктория. Рядом с ней находился какой-то мужчина в костюме. Я не разглядела черт его лица, так как поля шляпы скрывали их.

– О, Кэтрин…- сказал мужчина хрипловатым голосом, глядя на меня из под шляпы. Я видела напряжение на лице Контэссы и победно-торжествующий взгляд Виктории и чувствовала что-то неладное. – Вот наконец и встретились…

Я спустилась по лестнице и остановилась рядом с ним. Он приподнял шляпу, но тень падала на его лицо, так что я всё равно не могла ничего рассмотреть.

Мужчина коротко откашлялся.

– Я знавал вашу мать. И вы не особо на неё похожи…- сказал он задумчиво. – Но это и не важно. Вот извещение, возьмите его, ознакомьтесь, - он протянул мне конверт. – Буду ждать вас для экспертизы завтра равно в час дня. До встречи, мисс Кэтрин, - сказал он, будучи уже у двери. – Если вы действительно Кэтрин.

Действительно Кэтрин? Что он имел ввиду?

Я посмотрела на Контэссу. Та побледнела ещё сильнее. А вот Виктория, напротив, просияла. Она уже не скрывала почти победной улыбки.