Моя миссия в Париже
Шрифт:
Братья Игнатьевы вызывают недовольство у отдельных русских офицеров своим поведением и политикой, которую они проводят в Париже.
Во время ужина в сентябре с. г. у лейтенанта Персикова (или Перникова), проживающего в доме 9 по ул. Боккадор, некий Кульнев сказал братьям Игнатьевым, что ему непонятно, почему Союзники до сих пор терпят их поведение и само пребывание в Париже. Обращаясь к полковнику Павлу со словами: "Ваша гнусное ремесло вызывает у меня отвращение", он заявил ему: "Я проинформирую Керенского о Вашем поведении". Как представляется,
На том же ужине граф Капнист заявил генералу: "Вы бы постыдились гулять с этой шпионкой, - он указал на мадам Наташу Труханову, любовницу генерала Алексея. - Я не знаю, каковы причины того, что перед Вами дрожит Французское правительство?" (Сведения сообщены мадам Жюже, проживающей в д. 6, вилла Альма, которая некогда проживала в России.)
Генерал Алексей и полковник Павел в настоящее время внимательно следят за формированием во Франции польской армии и демонстрируют по отношению к ней свою полную симпатию. В кругах, расположенных к Антанте, о них говорят как о полонофилах.
9 декабря 1917 г. полковник Павел присутствовал на открытии "Очага польского солдата" (ул. Жакоб, 21). Однако учитывая тесную связь этих господ с максималистами (что в настоящее время не вызывает ни малейшего сомнения), эта предрасположенность братьев Игнатьевых к Польской Армии может справедливо показаться удивительной или, по крайней мере, непонятной. Возможно, они хотят быть в курсе успехов этой армии и той роли, которую она может сыграть на фронте.
Игнатьев Павел встречался в последнее время в Швейцарии с Великой Герцогиней Анастасией Мекленбургской, мачехой Кронпринца.
Один русский подданный якобы является агентом-связником между Павлом Игнатьевым и Берлином.
Братья, похоже, испытывают затруднения, однако они в прекрасной форме.
Павел Игнатьев принимает многочисленных посетителей, и, как утверждают, многочисленные инспектора полиции приходят к нему на ужин.
Михаил Раффалович (ул. Лаффита) якобы является банкиром этой банды.
Адреса, найденные в его бюро:
Леандер, Елисейский дворец, 45-6-19
Рене, архивы, 14 0-15
Мутон, Гобелены, 36-19.
Алексей Игнатьев пытался в 1915 году перед вступлением Италии в войну договориться о закупке 50 000 винтовок "Витерле-Витале" образца 1875 года и 3 миллионов патронов к ним на имя г-на Дакко, итальянского подданного.
В целях этой покупки Игнатьев вступил в отношения с г-ном Витоло Ришаром, 47 лет, родившимся в Москве и проживающим в д. 2 по ул. Фридланд в Париже.
По этому поводу Игнатьев имел многочисленные встречи с иностранцами в лучших парижских отелях. Неизвестно, кому предназначалось это оружие, однако известно то, что генерал Кадорна запретил его отгрузку из итальянских арсеналов под тем предлогом, что будто бы он знает, что покупатель г-н Дакко намерен поставить это оружие Германии.
При покровительстве генерала Игнатьева 21 сентября 25 солдат, служащих в его бюро, организовали Совет. (В рапорте не уточняется, что
ЦХИДК Ф. 1. Оп. 27. Д. 9557. Л. 2-5. Копия.
№45
Докладная записка 2-го бюро Генерального штаба французской армии с компрометирующими сведениями о полковнике графе А. А. Игнатьеве и о необходимости закрытия Русской миссии в Межсоюзническом бюро{*24}
Начало февраля 1918 г.{*25}
С давних пор германское влияние было преобладающим в России, как при Дворе, так и среди чиновничества и знати.
Даже сама жандармерия была отдана на откуп Германии. Именно в этих кругах вырос Игнатьев 2-й (Истомин, Чернятьев); его отец был Киевским губернатором, германофилом и противником поляков. Его мать была любовницей Распутина. Вся семья роднилась с прибалтийскими немцами.
Павел Игнатьев 2-й начал военную карьеру в 1-м гусарском полку. В начале 1915г. поступил в разведслужбу Генштаба на Северо-Западном фронте. Он с легкостью и без оснований обвинял всех, кто ему мешал.
Игнатьев и капитан Лисонский были прочно связаны через своего адъютанта со Штюрмером-Распутиным - Протопоповым.
Смерть Китченера приписывается нескромности Протопопова, который проболтался о нем Лунцу в Стокгольме.
В конце 1916 г. Игнатьев встречался с царем в Могилеве, который произвел его в полковники.
В 1917 г. некий поляк, направленный в Париж штабом Северо-Западного фронта, начинает разоблачать замыслы Игнатьева. Поскольку идея сепаратного мира пала вместе с царизмом, монархисты стали искать поддержку у Германии.
Для того, чтобы реорганизовать армию, торговлю, промышленность, германские агенты, псевдомаксималисты, создают карикатуру на правительство, раздувают влияние Советов, создают сепаратистские движения и развязывают гражданскую войну. Теперь уже ничего не стоит развалить Россию.
Начало 1917 года. Ленин и Троцкий являются германскими агентами; в это время германская партия (любовницы и друзья Распутина и царя) заигрывает с Вильгельмом.
Россия будет вести войну до тех пор, пока ее потери делают невозможной революцию. В то же время царь потребует мира для своего народа. Переговоры будут вестись в Швейцарии Игнатьевым-Извольским, которые будут нас убаюкивать до тех пор, пока из Российского посольства в Париже не сбежит секретарь [Игнатьева], поляк по национальности.
Разведслужба является всего лишь алиби для Игнатьева. В его распоряжении имеются агенты Охранки (следуют имена) которые подобно ему вступают в отношения с бошами (другие имена).
В 1916 году члены Государственной думы во главе с Протопоповым и Милюковым прибывают в Париж; последний по возвращении в Петроград разоблачает действия Лебедева и Ратаева, обоих как агентов Игнатьева.
Лебедев жалуется... (полковник Губер получил содержание этой жалобы). Наступает революция. Игнатьев в Стокгольме устанавливает связи с максималистами; его агент в Швейцарии передает ему сведения на них. Игнатьев оставляет их у себя и запрещает своему агенту заниматься германскими агентами.