Моя Мия. На осколках первой любви
Шрифт:
Внутренности потрясывает оттого, что за стенкой он, а я здесь абсолютно голая. Желание, чтобы Мирон сейчас пришёл – моё заветное, но по его реакциям сегодня вечером, понимаю, что не придёт. Слишком много всего произошло и сказано...
Принимаю душ, быстро натягиваю чистое бельё и короткую ночнушку пыльно–розового цвета. Чищу зубы и ставлю свою щётку рядом с черной зубной щёткой хозяина квартиры.
Любуюсь этой картинкой.
Боже, о чём я думаю вообще?..
Уже собираюсь выскочить из ванной, как слышу чуть повышенные
– Что значит «быстро», Руслан?.. Я мог вообще тебе не говорить, где она. Надеялся, что ты оценишь, но как вижу напрасно… Блядь… Мне не двенадцать лет, не надо так со мной разговаривать… А мне нужно было оставить её одну в таком состоянии? Не делай меня крайним… Хм, может, стоит порадоваться, что она сбежала со мной, а не одна ночью из посёлка на загородном тракте?
– Всё хорошо? – спрашиваю, когда всё стихает и я покидаю своё убежище.
Осознание, что папа может приехать сюда и силой отвезти обратно под замок, пугает до коликов животе.
– Лучше не бывает, – заверяет Мирон, даже носа не повернув в мою сторону.
Проходит к кухонному гарнитуру и открывает навесной шкафчик, заслоняя дверцей лицо.
Задеваю взглядом косые мышцы на плоском животе и небольшой участок ушиба, который крайне меня беспокоит. Вообще, в мире нет ни единой детали, которая касалась бы жизни Громова, и была бы мне безразличной.
Ни одной. Клянусь.
Я даже слепки его детских ручек и ножек рассматривала как что-то великое. Я – его главный фанат, а он – мой. Я знаю.
– Спокойной ночи, – проговариваю отчётливо.
– Спокойной ночи.
Прохожу в небольшую спальню и незамедлительно откидываю покрывало с кровати. Чувствую себя не вполне уютно, но укладываюсь на спину и утепляюсь с помощью одеяла.
Надо как-то отвлекаться. Резко поворачиваю голову и упираюсь носом в мягкую подушку.
Вдохнув аромат знакомой туалетной воды, во-первых, понимаю, что он здесь спал. Может быть, вчера или до этого…
Во-вторых, до меня доходит, что я окончательно и бесповоротно пропала. Я люблю его… и одной мне с этой любовью, увы, не справиться.
В этом доме столько же этажей, сколько мне лет – девятнадцать. И ровно столько лет я люблю одного-единственного человека на земле. Ничего не могу с собой поделать.
И никто не сможет.
Снова тычусь носом в подушку. Дышу его запахом, как ненормальная… Пока с губ не слетает протяжный стон.
Грудь становится тяжелее и будто бы больше, между ног чувствуется начинающийся зуд, который непременно хочется потрогать и потереть. Тяну руку к трусам, но тут же отдёргиваю…
Чёрт…
Прикрываю глаза. Наркотики, мастурбация… Что дальше, Карамелина?..
Небинарной личностью себя объявишь?..
Резко поднимаюсь и опрокидываю ноги на пол. Прикладываю ладони к горящим щекам, пульс частит. Периодически
Злость поднимается во мне волнами…
Снова мне самой к нему идти?.. Своим выпадом с телефоном и предложенным звонком Демидову, Мирон ведь мне многое сказал.
Главное – он принимает любой мой выбор. И всегда готов помочь, даже если я выбираю не его.
Горько усмехаюсь. Разве я могу выбрать кого-то другого?..
Я люблю только его. Я восхищаюсь только им. Я хочу, черт возьми, только его…
Сейчас осознаю, насколько глупой была идея прийти к нему в спальню абсолютно голой. Потому,. как жарко мы целовались в его машине или там, в деревне, теперь понимаю, что секс – это необязательно обнажённость. Количество одежды вообще роли не играет.
Почувствовав смятение, встаю с кровати. И начинаю ходить из угла в угол. В обычные дни это всегда помогало справиться со стрессом.
В голове кавардак. А в сердце боль…
Адская, едкая, жгучая… Смертельная…
Нет...
Я так не могу. Не смогу...
Подлетаю к двери и резко её отворяю, на пороге сталкиваясь с твёрдым телом. Мир вокруг миллионами факелов загорается.
Всхлипываю, когда Мирон меня обнимает, и начинаю шептать, как безумная:
– Я люблю тебя. Я так тебя люблю, Мир.
Крепко-крепко шею обнимаю.
– Я тебя тоже… Люблю, – хрипит он, зарываясь в моих влажных волосах.
– Как себя? – спрашиваю, отчаянно замирая.
– Как не в себя…
– Как не в себя?.. Это что значит?.. – отклоняюсь и заглядываю в его лицо.
От его рук на пояснице мурашки волнами расходятся. Сжимает сильно, словно боится, что растворюсь и исчезну. А я растворяюсь. В нём, в запахе туалетной воды и в том, насколько приятна его кожа на ощупь.
– Это значит пиздец как. Измаялся весь. Думал, сдохну позавчера.
– Прости, – качаю головой и морщусь. – Ты ведь знаешь какая я дурочка, Мир? Всё время хочу как лучше, а получается…
– Нормально всё у тебя получается, – вздыхает успокаиваясь Мирон, но в глазах что-то тухнет.
Живое, настоящее.
Нахмуриваюсь и вспыхиваю от озарения… Он ведь подумал, что я и Лёва…
Боже.
– Мы реально два сапога пара, Громов, – горько смеюсь.
– Почему это?
– Ты что, подумал… что я и Демидов? – округляю глаза. – С ума сошёл?
Плечи под моими пальцами напрягаются.
– А что я должен был подумать? – мрачно выговаривает он.
– Ну уж точно не то, что я на такое способна, – закатываю глаза. – Мы поехали в кинотеатр, но сеанс отменили и Лёва, – вижу, как прозрачные зрачки мутнеют, словно два болота. – Вернее, Демидов предложил посмотреть фильм у него. Мне так плохо стало. Температура, кажется, поднялась, может это ещё с того, как я простыла в деревне? В общем, ты ведь знаешь, как я смотрю фильмы? Заснула ещё на титрах, а когда проснулась утром, – краснею и вспыхиваю.