Моя мятежница

Райан Кендалл

Возможно, мои инстинкты должны были подсказать мне просканировать вестибюль в поисках зевак или еще хуже – довольного блогера с камерой, готового обнародовать любой мой шаг, заслуживающий внимания прессы. Но мне в голову не приходит ничего подобного до тех пор, пока мы не начинаем распаковывать наш ужин на кухонном островке, а к тому моменту думать об этом уже слишком поздно. Когда я рядом с Холтом, все мои тревоги утихают. Тут он просто волшебник.

– Поверить не могу, что дверь гаража уже починили, – говорю я, приподнимаясь на цыпочки и доставая из шкафчика

две квадратные белые тарелки. Этот ужин – не самая изысканная благодарность в мире, так что, самое меньшее, что я могу сделать, это подать его на настоящих тарелках.

– Я же сказал, что знаю мастера по ремонту, – отвечает Холт. – Он хорош.

– Если он справился со всем этим меньше, чем за два часа, он не просто хорош. Он супермен. Я правда не знаю, как тебя отблагодарить.

– Это лучшая благодарность, о какой только может мечтать мужчина. – Холт улыбается, большим пальцем указывая на коробки с едой.

– Не хочешь посмотреть игру, пока мы едим? Шайбу сбросят через десять минут.

– Конечно, – отвечает он. – Давай.

Обычно я чересчур помешана на чистоте, чтобы есть такую пачкающую еду где попало, но нет ничего лучше, чем уютно устроиться на диване с Холтом, ужином и игрой, в которой, по прогнозам, мы должны выиграть.

С полными тарелками в руках мы занимаем те же места на диване, что и в прошлый раз, когда Холт был тут в вечер большого командного ужина. Но, в отличие от той ночи, сегодня не ощущается никакой неловкости, нет никаких попыток подстроиться друг под друга. Вместо этого мы сидим так близко, что мое бедро прижимается к его бедру. Холт внимательно слушает мой рассказ о том, как я провела день с лучшими, ярчайшими юными хоккеистами Бостона.

– Клянусь, некоторые из этих десятилеток катаются на коньках не хуже наших игроков, – со смехом произношу я.

– Через десять лет ты будешь набирать этих детей в команду, – замечает он. – Просто подожди.

Пока я обдумываю эту мысль, Холт переплетает свои пальцы с моими. Ладонь у него теплая и шершавая, и мое сердце начинает биться чаще, когда он проводит большим пальцем по тыльной стороне моей ладони.

Я сказала Гретхен – и себе заодно – что все, чего я хочу, это немного горячего, потного веселья. Итак, почему же меня сейчас переполняют эмоции? Из-за нашей с Холтом истории? Того глубокого, короткого единения, которое закончилось так быстро?

Я пользуюсь моментом, пытаясь глубоко вдохнуть и успокоиться, прежде чем поставлю себя в неловкое положение проявлением эмоций, которым нет места в таких случайных отношениях, как эти.

«Соберись, Иден. Может, ты просто чувствуешь благодарность за то, что он спас тебя из этой передряги… Должно быть, так и есть».

– Я горжусь тобой за то, что ты так быстро пришла в себя после случившегося, – говорит Холт, не подозревая о моем внутреннем диалоге. – Держу пари, твоя речь запомнится детям на весь год.

– Я бы не справилась без тебя, – уверяю я, моргая и глядя на него с благодарной улыбкой. – И не только потому, что ты одолжил мне свою машину. То, что ты

сказал мне прошлой ночью о работе в команде и о том, что мне просто надо справляться со своей ролью, действительно помогло.

– Да? – Его полные губы изгибаются в улыбке. – Рад помочь во всем, в чем бы ты ни нуждалась.

От одной этой фразы по всему моему телу разливается тепло.

– Ты уверен? – шепчу я, облизывая кончиком языка нижнюю губу. – Потому что есть кое-что важное, с чем мне нужна сейчас твоя помощь.

– Да? Для тебя – все, что угодно.

Моя свободная рука скользит по его щетине на щеке, пока я рассматриваю его точеный подбородок. Серые глаза и мягкие губы.

– Мне нужно, чтобы ты поцеловал меня прямо сейчас.

– Думаю, это я могу.

Он наклоняет голову, и его теплые, нетерпеливые губы встречаются с моими в медленном, сладком поцелуе, от которого каждый волосок на моем теле встает дыбом.

Один нежный поцелуй превращается в два, и когда Холт касается языком моих губ, они размыкаются, приглашая проникнуть внутрь. Вскоре его сильные руки зарываются в мои волосы, притягивая меня ближе. Наши языки сплетаются в легком танце, движения которого знаем лишь мы. Когда Холт отстраняется, я снова тянусь, захватывая его губы своими. В данную секунду ничто не может оторвать его от меня.

– Иден, милая. Тук-тук.

Что ж, позвольте мне немедленно взять свои слова обратно. Есть одна вещь, вернее, человек, который мог бы заставить меня отпрыгнуть от этого мужчины на целый фут, и она только что провальсировала внутрь комнаты.

– М-мама? – заикаюсь я, вскакивая на ноги и быстро расчесывая волосы пальцами. – Какого ч-черта ты тут делаешь?

Глаза Холта распахиваются, когда он беззвучно задает вопрос: «Ты знала, что она приедет?»

– О, прошу прощения. Разве с поста охраны не предупредили, что я поднимаюсь?

– Мой телефон все еще в сумочке, – отвечаю я, тут же сожалея о том, что оставила его там. В последнее время, если я не работаю, то ни с кем и не общаюсь, кроме Гретхен и Холта. Я даже не подумала вынуть его.

– Очень нехорошо, – бормочет она, поджав губы. – Кто угодно мог забрести сюда с улицы.

Мама быстро оценивает Холта, потом поворачивает ко мне хмурое лицо с поджатыми губами.

– Клянусь, у меня никогда не возникало проблем с безопасностью, – говорю я, едва сдерживаясь и не добавляя к этой фразе ничего больше. Я люблю свою маму, правда, но сейчас не время для неожиданных визитов.

– Я слышала, ты сегодня не уехала с командой, и подумала, что заскочу поздороваться. Я не знала, что у тебя уже есть компания.

«Что ж, я думаю, пора всех представить. Прекрасно».

– Это Холт Росси. Он – глава охранной фирмы, которую мы наняли для «Титанов» в этом году. – Я указываю на Холта, и он поднимается с дивана, откашливаясь, прежде чем пожать ей руку.

– Приятно познакомиться, миссис Винн.

Она вкладывает свою руку в его, на ее маленьком личике написано замешательство.