Моя необычная обычная жизнь
Шрифт:
– И в чём же наша Игра? – уже серьёзно спросила Даша.
– Игра в том, чтобы не просто угадать, кто из тех, кто сейчас входит в эти двери – показал я на Дворец – расстанется, а кто нет, а в том, чтобы глядя на них, на их родителей, гостей, весь антураж, придумать ИСТОРИЮ.
– Это очень жестокая Игра, – тихо сказала Даша, и слегка отодвинулась от меня. – Я не хочу в неё играть.
– А это от нас не зависит, – пожал я плечами. – Дело в том, Дарья, что мы УЖЕ В ИГРЕ. Нас не спросили. Нас просто выпихнули
– А кто же нас выпустил, и главное – кто зрители?
– Ты задаёшь ПРАВИЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ, но ответа у меня нет, – я развёл руками. – Впрочем, я показал тебе Игру именно здесь, чтобы стала ясна её суть. А играть можно где угодно. Вон, например, та продавщица мороженного, – я показал рукой, – ничуть не хуже персонаж. Ведь у неё тоже есть СВОЯ ИСТОРИЯ. И её тоже можно разгадать.
– Или придумать, – задумчиво протянула Даша.
– Или придумать, – кивнул я. – Даша, я тобой восхищаюсь, – добавил я, – ты настоящая умница.
Даша немного помолчала, затем подошла ко мне практически вплотную и негромко спросила:
– И многим ты устраивал здесь такой экзамен? Приводил сюда, показывал "Игру"?
– Никому. И это абсолютная правда, Даша. Просто я не встретил ещё никого, кому хотел бы показать это. И это никакой не «экзамен». Это, если ты предпочитаешь школьную терминологию, скорее «внеклассный урок». Факультатив. Не каждому он нужен, не каждому интересен, не каждый готов слушать, и очень далеко не каждый способен его понять.
Даша немного подумала, затем вскочила на низкую ограду газона, не глядя, уверенная, что я её поддержу, протянула руку, и спросила:
– Так что там ты говорил насчёт взорванных замков?
– Хочешь повторить свой давешний триумф? – засмеялся я,
– А может просто хочу проверить твои слова? – парировала Даша.
– «Внимание! Дарья Щербакова вступает в Игру!» – возвестил я, но в общем гаме никто на мои слова внимания не обратил. А зря.
– Валяй, – сказал я Даше. – Иди, круши семейное счастье глупцов.
– Что нужно сделать?
– Просто войти и выйти. Ну можешь ещё зайти «попудрить носик».
– И что будет?
– Увидишь сама. После расскажешь. Если захочешь.
Дарья кивнула и неспешно направилась ко входу во Дворец своей крышесносной походкой.
Я устроился поудобнее у ближайшего дерева и засёк время. Даша вышла через 12 минут. Лицо её горело, а в глазах были слёзы.
– Два назойливых предложения помочь «потерявшейся девочке», одно предложение поехать со всеми кататься на кораблике. Количество взглядов разного свойства не считала. Но чувствовала себя раздетой и униженной.
Она передёрнула плечами.
Я заглянул ей в глаза:
– Вот поэтому, Даша. Поэтому.
– Но почему? Почему?! – возмутилась Даша.
Я
Мы долгое время молча бродили по пустынным дорожкам, выбирая самые дальние уголки парка. Даша не хотела разговаривать, и я не лез. Позже, когда мы стояли на берегу пруда, глядя на уток, Даша, не отрывая взгляда от воды, спросила:
– Ты считаешь, что мне не стоило этого делать?
– Ты девочка – пожал я плечами, – Ты должна нравиться, и тебе должно это нравиться.
– Но я не хочу ТАК!
– Даша, – повернулся я к ней, – Я твой друг; во всяком случая, я хотел бы им быть, но даже не брат, и ты мне не невеста. Я не могу указывать тебе, как и что делать.
– Но ты можешь дать совет.
– Я могу научить. Что я сегодня и сделал.
– Твой урок был слишком горьким.
– Не думаю, что рассказал тебе что-то, чего ты не знала до этого. Просто одно дело абстрактное знание, и совсем другое – перенести это абстрактное знание в реальную жизнь и по отношению к себе.
Даша помолчала, обдумывая мои слова, а потом вдруг покрутилась, расставив руки, рассмеялась (девчонка – она и есть девчонка!), и сказала:
– Нет, ну ты видел, КАК я шла! Оценил? А какие у них были лица!
– Ещё бы, – подтвердил я. – Сам чуть не умер.
– Надеюсь не от смеха? – с подозрением спросила Даша.
– От стрелы Купидона, – заверил я её.
– Но увернулся? – обвинительно ткнула она в меня палец.
– Повезло… на этот раз.
– Ах, повезло? – Даша возмущённо стукнула меня кулачком. – А скажи, Кирилл, я что, тебе совсем-совсем не нравлюсь? Ну как… ну в общем ты понял, – порозовела она.
– Даша, не говори ерунды. Разумеется, ты мне нравишься, и я сказал это уже столько раз, что уже боюсь показаться тебе навязчивым. Если ты не забыла, то вечером я вообще собираюсь знакомиться с твоей мамой.
– Сказал. Но я про другое «нравлюсь»
– А про «другое» мы поговорим позже. Потому, что я не хочу вносить двусмысленность в наши отношения.
– «Двусмысленность в наши отношения» – скривившись передразнила Даша. – Ты говоришь, как противные взрослые. Словно поставил меня в угол и отчитываешь, – Даша отвернулась
– Ну извини, – я помолчал, – Возможно, я слишком много читал, когда …болел. Я слишком долго болел, Даша. И слишком мало общался со сверстниками. Потому и разучился говорить просто. И у меня теперь слишком «книжная» речь "противного взрослого".
Даша подошла и взяла меня под руку
– Не обижайся. Я глупая. Я забыла.
– И не думал обижаться. Я понимаю…
– Ничего ты не понимаешь, Кирилл Ракитин. Ни-че-го!
Она вновь закружилась, запрокинув голову.