Моя Нирвана
Шрифт:
— Лиза так изменилась, — ко мне подходит со стаканом виски в руках один из парней, с которым она заигрывала. Кирилл, сын маминого заместителя. — Давно ее не видел. Похорошела.
Я смотрю на придурка, изо всех сил сдерживая в себе желание заехать ему по морде.
— У нее есть парень, — со злостью бросаю ему.
— Да? — удивляется, не заметив агрессии в моем голосе.
— Да. У них очень серьезные отношения.
— Почему его тогда тут сегодня нет? — делает глоток из стакана, оглядывая вокруг гостей, рассредоточившихся по саду.
Желание вмазать ему по роже усиливается.
— У
— И что, у них прямо все серьезно? — проходится по Лизе, разговаривающей сейчас с Ирой, похотливым взглядом.
— Я же сказал, что да! — повышаю голос. — Они женятся! — выпаливаю это быстрее, чем успеваю осознать смысл слов.
Пьяный идиот наконец-то отрывается от Лизы и переводит удивленные глаза на меня.
— Да? А она ничего не говорила.
— Потому что это ее личное дело, она не обязана трубить о нем всем подряд. Так что не советую сильно вокруг нее крутиться, тут полно свободных девушек, обрати внимание на них.
Парень с поникшим видом снова осматривает гостей.
— Да что-то тут больше нет симпатичных. Вторая твоя сестра еще слишком мелкая. Ладно, — ударяется своим стаканом о мой. — Спасибо, что предупредил.
И он снова направляется к Лизе, что меня выбешивает окончательно. От греха подальше, чтобы не затеять драку и не испортить мамин день рождения, я ухожу в дом. Закрываюсь в своей комнате, но вместо того, чтобы лечь на кровать и успокоиться, я подхожу к окну и, как маньяк, продолжаю смотреть на Лизу, любезничающую с этим придурком и еще парой парней.
Конечно, никто по-прежнему не знает, что я приемный ребенок. Входе застолья неоднократно поднимались тосты за детей Максима и Кристины Самойловых, в числе которых называли и меня. По маминому счастливому виду в этот момент я понял, что она вряд ли когда-то захочет рассказать всем вокруг, что я был усыновлен. И ее очень сильно расстроит, если это начну требовать я.
Через минут пять смеха и веселья с тремя парнями Лиза идет в дом. Я слышу, как хлопает входная дверь на первом этаже, и Лизины каблуки стучат по лестнице на второй этаж. На секунду позволяю себе с надеждой подумать, что Лиза, заметив мое отсутствие, решила меня найти. Но нет. Она доходит до ванной второго этажа и скрывается в ней.
Выхожу из своей комнаты и подхожу к двери туалета. Через несколько минут она открывается, и Лиза врезается мне в грудь.
— Ой, — только и успевает растерянно произнести, когда я затаскиваю ее обратно в ванную и закрываю замок.
— Специально злишь меня, улыбаясь тут всем придуркам? — вжимаю ее в стиральную машину.
Лиза с вызовом смотрит мне в лицо.
— А что тебя так удивляет? Мы же брат и сестра.
— Хватит! — громко рявкаю, из-за чего Лиза слегка дергается.
Самые разные чувства — от любви до ненависти — снова переполняют меня. На Лизе слишком соблазнительное платье персикового цвета с довольно приличным вырезом на груди. Я прохожусь глазами по ее ключицам, шее, задерживаю взгляд на пульсирующей венке и припадаю к ней губами. Руки уже вовсю блуждают по ягодицам девушки, сминая шелковую ткань наряда.
— Подожди-подожди, — Лиза силой отрывает мою голову от своей шеи. — Меня тут Кирилл поздравил с наступающей
— Да, я сказал ему, что у тебя есть парень, чтобы он наконец-то перестал к тебе подкатывать. Иначе я бы не выдержал и заехал ему по морде, а это всем бы испортило настроение, — я снова сжимаю Лизу в руках и пытаюсь поцеловать в губы, но она уворачивается.
— «Есть парень» и «Выхожу замуж» — это совершенно разные вещи.
— Одно и то же, — нетерпеливо бросаю. Опять хочу поцеловать ее в губы, а она опять не дает мне это сделать.
— Нет, Миша, это не одно и то же. Мне мой парень предложение выйти за него замуж не делал! — язвит.
— Сделает, — наконец-то ловлю ее губы и целую, держа крепко затылок, чтобы не вырвалась. Лиза пытается сопротивляться, но я не даю ей шансов меня оттолкнуть. В итоге она сдается и целует меня в ответ так же жадно, как я ее.
Но когда я прерываюсь на маленький глоток воздуха, она пользуется этим и уворачивается от нового поцелуя.
— И когда же мой парень сделает мне предложение?
— Однажды когда-нибудь… — потеряв надежду завладеть ее губами, целую шею и снова запускаю руки под платье. — Умираю, как хочу тебя.
Лиза хватает меня за ладони и силой убирает их со своих бедер. Я на секунду теряюсь, а ей достаточно этого мгновения, чтобы выбраться из моего захвата.
— Секс только после свадьбы! — объявляет, ехидно улыбаясь, и быстро выбегает из ванной, оставляя меня изнемогать от желания, ревности и чувства безысходности.
Я больше не спускаюсь к гостям и не наблюдаю за Лизой в окно. Лежу на кровати в своей комнате, смотрю в потолок и пытаюсь придумать выход из ситуации. И как ни крути, а выхода никакого нет. Даже если объявить всем вокруг, что я приемный ребенок. Нас растили в одной семье, как брата и сестру. Никто ведь не знает, что мы с Лизой никогда не считали друг друга таковыми.
Гости разъезжаются только ближе к 12 ночи. Семья еще долго не может разойтись по своим комнатам, шумя в холле. Ира с Лешей громко смеются, бабушка что-то эмоционально обсуждает с папой. В мою дверь раздается тихий стук.
— Войдите, — громко говорю.
На пороге появляется мама. Она выглядит очень счастливой, но все же по ней видно, как она устала за этот день.
— Миша, с тобой все хорошо?
— Да, мам. — Сажусь на кровати. — Я хотел кое о чем с тобой поговорить.
Родительница проходит в комнату, прикрывает за собой дверь и садится рядом со мной на кровать.
— Что такое, сынок? — обеспокоенно спрашивает и накрывает мою ладонь своей.
— Папа же говорил тебе, что мы с Лизой вместе?
Она тяжело вздыхает и кивает головой. Я замечаю, как она погрустнела, и тут же корю себя за то, что начинаю этот разговор в ее день рождения.
— Я хотел спросить, жив ли кто-нибудь из моих биологических родственников?
Мама дергается, как будто ее ошпарили кипятком, и испуганно на меня смотрит.
— Почему ты спрашиваешь?
— Я думаю, что пришло время мне с ними встретиться. — Мне тяжело даются эти слова, потому что на самом деле я не испытываю ни малейшего желания видеть людей, которые бросили меня на произвол судьбы, когда я остался сиротой.