Моя Нирвана
Шрифт:
Идет время, жизнь возвращается в привычное русло, и вроде бы все хорошо, но мне как будто чего-то не хватает. Даже не чего-то, а кого-то. Мне не хватает одного конкретного человека.
Так уже бывало раньше, когда я долго ее не видел. В глубине души начинал скучать по нашим перепалкам, по ее вампирским серым глазам. По ее запаху.
Ее запах — это отдельная тема. Самая настоящая нирвана для меня.
Иногда я зависаю на рабочем месте, думая о ней. По миллионному кругу прогоняю в памяти наш поцелуй и ее признание в любви. Сомневаюсь, было ли оно искренним. В сотый
В какой-то момент меня уже просто начинает ломать. Она мерещится мне в каждой встречной блондинке. Целую Виолетту, а представляю Лизу. Это самое ужасное, что только может быть. Раньше такого не было. Никогда я раньше не представлял на месте своих девушек Лизу. Даже мыслей таких не было.
А сейчас вдруг совершенно четко осознаю: хочу ее до умопомрачения. Вообще, это очень странные чувства. Слово «любовь» в своем классическом понимании к ним вряд ли применимо. Это какой-то больной микс из одержимости, зависимости и потребности в одном конкретном человеке. В итоге все выливается в безысходность и отчаяние: когда и с этим человеком быть не можешь, и без него плохо.
Ломает. Как же меня ломает.
В конечном счете это все перерастает в агрессию. Я срываюсь на Виолетте, я срываюсь на подчиненных в клубе. Ору, бью предметы, пытаясь выместить скапливающуюся злость, но ни черта не помогает. Это все доходит до такой критической точки, что у меня остается только один путь — на ринг.
Я начинаю выступать на своих же боях без правил. Бью кому-то морды, кто-то бьет морду мне. А я с каждым ударом пытаюсь вытравить из себя больное влечение к ней. Ведь его не должно быть. Она дочь человека, который меня вырастил, который стал мне настоящим отцом. Я не могу, не должен испытывать к ней такую тягу.
Ринг помогает. Жестокие бои без правил хорошо выпускают из меня пар и прочищают мозги. В какой-то момент мне даже начинает казаться, что я наконец-то взял себя в руки. Даже выбрасываю прядь Лизиных волос. Нефиг, как дебил, залипать на нее.
Отношения с Виолеттой трещат по швам из-за моего поведения. Ей надоело, что я постоянно психую, срываю на ней зло. А сейчас еще и в бои подался, все время хожу с побитой мордой. Вета хорошая девушка и не заслужила всего этого. Чувствую себя последней сволочью и последним мудаком.
А еще боюсь, что если потеряю ее, то окончательно поеду крышей по Лизе. Вета для меня, как спасательный круг. Я наконец-то перестал представлять в постели на ее месте Лизу. Специально долго всматриваюсь в ее карие глаза и черные волосы, глажу загорелую кожу.
— Вета, прости меня, — говорю девушке. Она игнорировала меня несколько дней после того, как я в очередной раз наорал на нее ни за что.
Молчит, отводит глаза в сторону.
— У нас давно не было свиданий, — притягиваю ее к себе за талию. — Давай сходим куда-нибудь?
Не отвечает.
Сжимаю ее в своих руках и зарываюсь лицом в густые темные волосы. Глубоко вдыхаю сладкий запах. Вот так хорошо.
С Виолеттой
— Вета, ты нужна мне, — шепчу ей на ухо.
И это чистая правда. Потому что если ее не будет, я окончательно сорвусь в пропасть по имени Лиза. Ненароком убью кого-нибудь на ринге. А Вета приземляет меня, помогает помнить, что я вроде как нормальный человек, а не больной псих.
Хотя последнее мне сейчас больше подходит.
Ну и Виолетта просто не заслужила такого отношения к себе. После всего того, что она для меня сделала, я совершенно точно не имею никакого права так ее обижать.
— Миша, что происходит? — наконец-то подает голос. — Я уже вообще ничего не понимаю.
— Я кретин. Прости меня.
Она тяжело вздыхает и к моему великому счастью в очередной раз меня прощает.
Неделя до Нового года. Традиционно мы отмечаем его с семьей в Золотом ручье. Заранее узнав через Иру, что Лиза уезжает в Испанию навестить своего деда-министра, я приглашаю Виолетту отметить праздник с моей семьей.
Я уже две недели не дрался на ринге и больше не тянет. Даже лицо зажило. Лизина прядь покоится где-то на московской свалке, и я наконец-то перестал сжимать ее в руках, как последний придурок. Ну и на месте темной головы Виолетты мне больше не мерещится светлая Лизина.
Хочется верить, что вот теперь жизнь наладилась.
Глава 48. Пробка
За несколько дней до Нового года в Москве валит сильнейший снег, который заметает все дороги. Я по своей дурацкой привычке отложил покупку подарков на самый последний момент, а именно на 31 декабря, поэтому в Золотой ручей мы с Виолеттой едем очень поздно, рискуя опоздать на бой курантов. Из-за снегопада по дорогам не проехать, и на выезде из Москвы образовалась огромная пробка.
Вета нервно ерзает на пассажирском сиденье и томно вздыхает.
— Да успеем, — успокаиваю ее, хотя сам не верю своим словам.
— Миш, ну вот обязательно было так поздно выезжать!? — взрывается. — Ты не знал, что ли, что пробки?
— Вет, не психуй. Мы уже подъезжаем.
— На время посмотри!
А время показывает 23:00. Мы все еще стоим в пробке на Рублевском шоссе и, кажется, что она бесконечная. Навигатор вдобавок показывает, что впереди авария. На телефон сыпятся сообщения от мамы с вопросом, скоро ли мы прибудем.
Признаться честно, мне тоже как-то не очень хочется встречать Новый год в пробке. От безысходности я решаю уже нарушить все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения и съезжаю на обочину.
— Что ты делаешь? — обеспокоенно спрашивает Виолетта.
— По обочине поедем, по-другому не успеем.
Я разгоняю автомобиль, проезжая огромную вереницу машин, но, когда мы доезжаем до места аварии, нас тормозят менты.
— Лейтенант Краснов. — Представляется гаишник. — Молодой человек, в неположенном месте едете, выходите из автомобиля с документами.