Моя новая жизнь

Михайлова Валентина

Наконец-то и Праська сюда вошла.

– Вы и так вроде бы очень хорошенькая все эти дни были… – разродившись фразой такой, рядом со мной с непонимающим видом у трюмо замерла.

– Вот в том-то и дело, что вроде бы, - с тяжким вздохом отговорилась я.
– Прежде всего, вот эти вот дурацкие ленточки и бантики со всех моих платьев спарывай, где кружевом их заменим тоненьким, а где вообще лучше и не надo ничего. Снизу и в талии затянем больше, юбки же поуже к низу сделаем,и пусть я особо широко шагать не смогу, зато смотреться оно на мне эффектно будет,

слабая и беззащитная женщина больше мужчинам нравится. Брошки ещё вот у меня где-то подаренные Фомы Фомичом были, - их oтыскивая, все свои ящички повытаскивала, - знатные дамы любили их в это время носить… любят, то есть, – oговорившись, сразу и поправилась, хорошо, что она не поняла.

Это со злости, наверное, в конечном итоге для мужчин такой убийственный образ у меня создался. С прической новой особенной, забранной мелкими косичками в большой пышный пучок; с ушами открытыми и крупными серьгами в них; с плечами обнажёнными и немножечко грудью,так все модные дамы в это время ходят, хотя, в отличие от них, в образе моём должна всё же какая-то загадка быть, потому вроде бы и схоже оно, как и у них, в одежде у меня, но откровенно наружу не выпячивается ничего, а иногда как бы случайно приоткрывается,из рюш и воланов показываясь, да взгляд любопытный притягивая.

– Ну что?
– По-новому нарядная вся, уже на самом рассвете я перед Праськой и зеркалом прошлась.

– Да настоящая княжна вы сейчас стали, - зевая, заискивающе и завистливо заулыбалась та.

– А ты хоть раз княжон-то настоящих видела? – Остановившись, я в её сторону повернулась, в большие глаза посмотрела строго.

– Барынь и барышень токма местных и видела… – призналась она, виновато голову опустив.
– Ещё в столовой барской и кабинете тоже, портреты старинных дам висят… Их выдела.

– Вот то-то и о?о, что мёртвые они там висят, не цветущие совсем… – я расстроено выдохнула, в который раз придирчиво себя в зеркале разглядывая, - но всё равно лучше гораздо, чем раньше было... Ну ладно, ты уже досыпать иди, а я еще над своим образом поколдую немного.

Она поспешно уйти хотела, как вдруг хлопок двери и шаги в коридоре послышались,тяжёлые, металлом подкованные, со шпорами, военные как бы.

– Чего там, выгляни?
– я распорядилась Праске.

– К постояльцу нашему посыльный, похоже, с запиской прибыл, в его комнату вошел, – поведала она шёпотом, чуть дверь в коридор приоткрыв. – Ушёл вот уже…

– Хорошо,и ты досыпать иди, попутно там Игната найди, растолкай, если спит, и ко мне зайти вели сразу же!

– Хорошо, барышня, - здесь она послушно кивнула.

Постучавшись тихо, Игнат ко мне минут через пять зашёл, заспанный конечно тоже, и во всё мятое одетый, будто на койке своей дрых не раздеваясь.

– Фома Фомич не вернулись ещё?
– я сразу у нeго спросила.

– Нет, Варвара Николаевна, – пожавши плечами, ответил он.
– Барина нашего дожидаясь, я в сенях на тахте уснул… Так и не было барина ещё. Уж не приключилось бы и худого чего?

– Да знаю я, что там с ним приключиться может! – ножкой

топнув, я всё больше злилась, наш последний с Фомой Фомичом разговор вспоминая. – Что может с ним случиться? Он не сам ведь в ночь отправился?

– С Василием и Семёном, фонари и ружья взявши…

– Ну тогда чего там с ним приключиться может? От волков отобьются запросто, а разбойников в наших краях так и нет давно! Заблудиться тоже не заплутают, Семён тут и с глазами закрытыми каждую развилку знает!

– Да наверно так, барышня, – со мной соглашаясь, Игнат нерешительно с ноги на ногу переступил.

– Кстати, а постоялец наш как? – с каким-то пристрастием продолжала я спрашивать.

– Так уж одетыми в дорогу мимо меня в столовую только что прошли-с…

– ?орошо, в сени иди,и дальше барина ?ашего карауль там, - взмахом руки я Игната восвояси отослала.

– Уразумел, барышня, – выходя и пятясь, слегка поклонился он.

Почти вслед за ним и я в коридор вышла, уже прямиком в столовую направляясь.

– А-а Варвара Николаевна! – завидев меня, Юрий Петрович чуть ли не вместе со стулом подскочил, навстречу шагнул и даже мою не протянутую ему ручку схватил и сжал судорожно, для лобызанья наверняка.

– А как же ваши манеры новомодные и убеждения строгие, это ручек незамужних дам и не целовать совсем?
– руки не отнимая, с таким вопросом я всё же чуть отстранилась от него, дальше бы отошла, если б спиною в комод не упёрлась.

– Так поверх вашей перчатки ведь, - склонившись, произвёл он долгий поцелуй, что и дольше продлился бы, сама я ладонь не вырви.

– Завтракать изволите? – к столу пройдя, с улыбкой спросила.

– В ожидании я, кухарка ваша, Марфа, должна поднести сейчас... Знал бы о встрече столь приятной нашей ранней и для вас ей принести сказал, – меня усаживая, он свой стул ко мне подвинул. – У меня-то долг, служба важная, а вас что заставило в такую рань подняться?

– Да вот не спалось нынче что-то, - отговорилась я.
– А у вас чего приключилось, коль не тайна государственная, конечно же? Слышала, посыльный с депешей приходил.

– Да нет ничего тут тайного, от вас, разумеется, - рассмеялся он живо. – Не смертоубийство, нет... Лист просто доставили, а в нём: цыгане табун коней увели казённых. А от вас по соседству, не так и далече чтоб, в степи табор на дняx стал, вот и отправлюсь я сейчас туда, поспрашиваю, розыск проведу.

Здесь дверь чуть слышнo скрипнула, нашу кухарку, Марфу Степановну, сюда впуская.

– Ой, Варвара Николаевна! Не знала я, что и вы проснулися. Я сейчас и вам чаю с булочками принесу, - с разносом в руках она в дверях растерянно замерла, потом подошла нерешительно и на стол его между нами поставила.
– Несу уж сейчас… Несу! – так посмотрела на меня, будто в чём-то прoвинилась и прощения просит.

– Не утру?дайтесь уже, – Юрий Петрович её остановил. – С моими аппетитами тут нам и на двоих хватит.

– Ага, – я тоже кивнула ей.
– Вы мне чаю половину чашечки налейте, как и булочку я всего одну съем.