Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 6
Шрифт:
— Конечно, — повторили он так же серьезно.
— Приехали, — хрипловато проговорил таксист.
Они вышли у большого старого здания армавирского автовокзала. Фима расплатился и повел Кристину по полупустой стоянке к входу. Когда они подходили к дверям, из синей девятки, стоявшей почти у входа, под фонарем, вышли трое крупных мужиков.
Фима замедлил шаг, видя, что они решительно направляются в их сторону.
— Сука… — Выругался Фима и добавил матом. — Кристина, это что, за тобой?
Девушка не ответила.
—
— Не стоит, — спокойным, даже нежным голосом ответила Кристина. — Меня не надо защищать от них.
— Что? — Удивился Ефим, заглянул в хитроватые глаза девушки.
— Ну здорова, дружбан, — разулыбался высокий, светлобровый здоровяк, когда братки подошли. — Давай-ка, фраер, по-хорошему. Лезь в машину и не вы#бывайся.
Глава 7
— Сейчас, Степаныч, — сказал я, — я возьму Женю, и мы приедем. Будь там и ничего не предпринимай.
— Я уже звонил Жене на пост. Он в курсе, — проговорил старик, стараясь, чтобы его голос не дрожал. — И знаешь что еще? Фима не приехал. Он не принял у Жени вахту.
— Бл#дь… — Прошипел я. — Ладно. Я быстро.
Корзун поправил спортивную сумку, в которой обычно носил форму охранника. Осмотревшись, он быстро пошел к парковке масложиркомбината…
Улица Кирова была в это время почти пустой. Темный, неосвещенный парк, разделявший ее вдоль, мрачно шумел кронами деревьев. Мало по мало усиливался ветер. В сторону Советской Армии бежали редкие автомобили, освещая все вокруг фарами.
Женя глянул время на своих Касио с калькулятором. Подсветил черно-белый экранчик кнопкой подсветки. Времени подходило почти десять вечера.
— Витя, ну ты где? — Проговорил он, закуривая сигарету.
Вдали зашумела приближающаяся машина. Женя глянул на нее, зажмурил глаза и закрылся от яркого дальнего света фар.
Он заметил, что машина замедлилась, перестроилась из правого ряда двухполосной дороги, а потом остановилась рядом с ним.
Это было синяя девятка.
Женя нахмурился, отступил на шаг.
Окна опустились, и приглушенная мелодия песни «Белые розы» вырвалась за пределы салона девятки. Потом тут же стихла.
— Ну че, брат? — Хмыкнул сидящий на пассажирском короткостриженый амбал с очень светлыми в свете плафона бровями. — Тебя подкинуть мож куда?
Женя не сказал ни слова. Он просто бросился бежать обратно к заводу, чтобы скрыться за КПП.
Девятка ударила по газам. Шины визгнули, и она рванулась вперед, заехала на стоянку, перекрыв Жене путь. Из машины тут же полезли братки, их было трое.
Женя замер перед ними. Бросил сумку на землю, у своих ног.
— Это вы жену Степаныча похитили, суки?
— Хайло закрой, — подошел к нему светлобровый здоровяк.
Другой, широкоплечий и коренастый, но
— Садись давай. Ни то продырявлю тебе колени, понял?
Широкоплечий подошел к Жене слишком близко. Это была его ошибка. Корзун не стал раздумывать, он бросился на здоровяка, вцепился в пистолет обеими руками, изо всех сил ударил его лбом в лицо. Попал в челюсть. Щелкнуло. Здоровяк, потеряв равновесие от неожиданности, потерял и пистолет. Просто шлепнулся на задницу. Женя быстро наставил пушку на светлобрового.
— Назад!
— Пушку брось! — Проговорил третий, худощавый, но поджарый мужик в спортивках и белой майке.
Женя глянул в дуло ПМа, который худощавый направил ему в голову.
— Убери. Или я щас мозги вышибу этому муд#ку, — Женя указал взглядом на светлобрового.
— Валяй, — сказал худой. — Но та тетка старая у нас. Убьешь его — ей хана придет. Твои дружки будут ее по всем армавирским свалкам искать. По частям.
Женя поджал губы. Потом он медленно спустил курок и опустил пистолет.
— Степаныч? — Спросил я, войдя к нему в квартиру.
Когда старик говорил, что у него тут разгром, он не преувеличивал. В прихожей меня встретила заваленная вешалка с одеждой. Из старого, лакового шкафа, стоявшего здесь же, выбросили все содержимое. Книжки, какие-то журналы, одежда — все это валялось прямо на полу. В спальне тоже была разруха. Как и в зале, где ждал меня старик.
Стенку, которая расположилась в зале, вдоль всей стены комнаты, просто распотрошили. Всюду валялся хлам и битая посуда, некогда хранившаяся в стенке.
— Эти падлы на одной только Томе не остановились, — горько сказал повесивший голову Степаныч, который сидел на диване. — выгребли все деньги, драгоценности. Оружие, которое нашли. Даже телевизор, суки, утащили. Ну черт бы с этим всем… Тамара у них.
— Кто это вообще? — Спросил я. — Кто это вообще может быть? С братками у нас не было терок.
— Я не знаю, Витя, — покачал головой Степаныч. — Понятия не имею. А… А почему ты один? Женя где?
Я был на комбинате, — покачал я головой. — Сказали, Женя выходил с территории. Но на стоянке, где мы должны были встретиться, его не было. Обратно тоже не возвращался.
— Сука… — Выдохнул Старик. — Фима тоже не заступал на смену. Трубку он не берет. Значит, нет его и дома.
— Его не было на комбинате, — согласился я.
— Мля…
— Вероятно, и твоя Тамара, и Женя, и Фима — все у них.
— Сука… Как быстро… — Степаныч выглядел совершенно разбитым. — Кто бы это ни был, он застал нас врасплох. Похитить троих за вечер. Это надо еще умудриться спланировать…
— Ничего, — переступая разброшенные вещи, я прошел к Степанычу, сел рядом. — Мы узнаем, кто это. Мы всех вернем. А эти ублюдки получат свое, я тебе обещаю.