Моя очередь развлекаться
Шрифт:
Итак, она получит это письмо, которое готово и лежит передо мной на столе. Достаточно стандартный для таких случаев текст, но, если принять его близко к сердцу (а так оно и будет, я не сомневаюсь), пройдет мороз по коже. Разыграется воображение, подстегиваемое сценами из фильмов, где гнусные бандиты изощренно пытают заложников. Уж этого-то «добра» она, как и любой современный россиянин, насмотрелась вдоволь и верит подобному безоговорочно.
В письме (выведенном на принтере) ей будет убедительно доказано, что спасение ее любимого Дмитрия, задолжавшего «солидным людям» 110 тысяч долларов, находится исключительно в ее руках. Что за такие суммы, если их не возвращают, убивают долго
Письмо она получит заказным — утром тридцать первого, после того, как я не приеду на ее праздник и она проведет бессонную ночь. Все рассчитано правильно. Только бы в панике не наделала глупостей.
1 октября. Второй день аккуратно слежу за Татьяной. Она, бледная и явно взволнованная, носится как угорелая по фирмам, которые специализируются на недвижимости. Молодец, действует как надо. Интересно, где она возьмет недостающие 20–25 тысяч «зеленых», поскольку за дачку в срочном порядке больше 85–90 штук баксов вряд ли дадут. А ведь и вправду — любящая женщина готова «горы свернуть». Другой вопрос, куда денется ее «настоящая великая любовь», когда последует второе письмо? Но как доверчива эта девушка! Ведь по большому счету все шито белыми нитками, и мужик на ее месте вел бы себя куда умнее.
Ей осталось семь дней, потом — передача денег, и она получает второе письмо.
9 октября. Похоже, Татьяна укладывается в срок. Вчера с «дипломатом» в руках она пошла в фирму, представителей которой возила осматривать дачку. Обратно ее довезли до дома — предосторожность явно не излишняя. Контактов с нашими доблестными правоохранительными органами я не засек. Это успокаивает, и, думаю, передача денег завтра пройдет нормально.
10 октября (вечер). В этом «дипломате» лежала сотня тысяч долларов и ее наивная слезная записка о том, чтобы меня отпустили, а десять тысяч мы, мол, соберем и тут же отдадим. Дурища, а если бы меня и в натуре похитили «братки» — они таких шуток не понимают.
Завтра почтальон принесет ей второе заказное письмо, на этот раз полностью написанное моей рукой. Сначала я хотел все расписать подробно, шокировать, унизить, морально растоптать ее. Но по здравом рассуждении решил не давать ей в руки подобное документальное свидетельство. Вдруг она от отчаяния и злости пойдет в органы, закрутится машина — страшно представить. Или письмецо попадет кому не надо… Нет, чтобы отрезать от своей жизни этот острый эпизод, я придумал для Татьяны вполне убедительную версию моего окончательного исчезновения. Звучит она так:
«Танечка, любимая моя и единственная! Я проклинаю страшные обстоятельства, вынуждающие меня срочно уехать из России, даже не повидавшись с тобой. Сразу хочу успокоить: я жив, здоров, и ничего плохого они со мной не сделали. Благодаря тебе я выпутался из скверной истории, но в силу ряда серьезных причин должен срочно бежать — иначе мною вплотную займутся уже власти. Какое-то, возможно продолжительное время, я поживу в одной из тихих европейских стран (паспорт, виза и билет уже у меня на руках, и пишу я тебе из аэропорта). Я очень скучаю по тебе, малышка, и с трудом представляю жизнь без тебя. Увы, так распорядилась судьба. Дам тебе знать, как только устроюсь.
… Пройдет месяц, два, три… Она поймет, что я или «кинул» ее, или сгинул так, что никакой Интерпол меня не найдет. Да и вряд ли она станет куда-либо обращаться. В самом деле — что она там скажет: похищение, выкуп… Ее пошлют куда подальше — правильно сделают. А потеря дачи не Бог весть что для нее. Я же это рассматриваю как справедливость: если бы бедный Командор-Леша знал, как резво его безутешная невеста вскоре после похорон прыгала в моей кровати, — какие там шикарные свадебные подарки!
В целом, своим первым экспериментом я доволен. Боль, которая мучила меня после Ольгиной подлости, утихла, пока я всецело был поглощен такой вот своеобразной местью, доказывал себе правоту (а значит, и правомерность!) собственной теории. Да и прибыль хороша — пригодится для будущих дел. Город большой, надеюсь, наши с Татьяной пути больше никогда не пересекутся.
С той поры прошло полгода. За это время произошла еще одна любопытная и поучительная история, о которой пока не хочу вспоминать. А с Татьяной действительно все уладилось в лучшем виде. После прощального письма я, на всякий случай загримировавшись с помощью моего знакомого, три дня наблюдал за подъездом — она не выходила. На четвертый день с утра пораньше, видимо, успокоившись и что-то для себя решив, она вышла и поймала машину. Я (конечно, не на своей) поехал следом. Она направилась к моей даче. Интересно! Хотя тут я нормально подстраховался и, когда продавал бунгало, сказал новому хозяину, что вынужден срочно и надолго уехать за границу. Он ей, очевидно, так и передаст. И еще: я скосил при продаже десяток «лимонов» за твердое обещание нового владельца никому (и в первую очередь красивым девушкам) не давать мои координаты, имеющиеся у него в документах купли-продажи. Я даже не стал следить за нею до самого конца и, развернувшись, поехал по своим делам. Ничего она там не узнает. Точка. А фамилию свою я ей так и не называл».
Глава 4
Приятный мужской голос умолк. Кассета закончилась. Многое я в жизни слышала, но такое…
Тиана сидела, опустив голову на колени и закрыв лицо ладонями. Бедняжка! Я бы своими руками придушила такого негодяя. И ведь какого философа и лирика из себя корчит! Половина видеоряда этого «фильма» — красивые пейзажи разных времен года, старинные фасады городских зданий… детишки в песочнице… старички в парке…
Типичная сентиментальность хладнокровного циника и убийцы. Среди фашистов таких было полно.
В глубокой задумчивости я прошлась по комнате. Теперь, когда я поняла, с каким человеком мне придется иметь дело, кого разыскивать, надо получить как можно больше информации от Тианы.
Пусть она придет в себя (хоть и не первый раз смотрит, но к такому привыкнуть невозможно), а потом надо сменить обстановку. Поедем, например, в один из моих любимых ресторанчиков, там расслабимся, и она все мне расскажет: и как добыла кассету, и как встретила «мнимого покойничка», и, похоже, еще много другого, не менее интересного.
Я подошла к своей несчастной клиентке с рюмкой ликера:
— Тиана, тебе надо взять себя в руки. Выпей, подкрась глаза — а то у тебя из них капало что-то подозрительное — и пошли на свежий воздух. Мне надо кое о чем расспросить тебя. Заедем в какую-нибудь приличную забегаловку…
— Да, да.
Она встала с дивана и направилась в ванную комнату. Через пять минут вышла оттуда с улыбкой.
— Таня, нам обязательно надо заехать ко мне домой, буквально на полчасика, и тогда я полностью в твоем распоряжении.