Моя Одиссея
Шрифт:
Я вздыхаю:
– Подождите, пока я позвоню мэру и начальнику полиции. Они будут рады приехать ко мне с вами, и наряд полицейских с собой возьмут.
– Зачем?
– коротко спрашивает магл, и я снова в ауте.
Ступефаем его приложить, что ли? Как иначе заставить его подождать подмогу, если он для себя решил, что ждать не будет?
– Не надо мне ваших мэров, обойдемся, - говорит магл, подтвердив мои худшие подозрения.
– Хорошо, - мягко говорю я, - а против мисс Принстон вы тоже возражаете? Это журналистка, которая спрятала
– Мисс Принстон - это вы хорошо придумали, - крякает внезапно довольный магл.
– На это я согласен.
– Минта, заходи!
– зову я.
Минта доложила, что ездила в суд и хулиганов успешно осудили на четырнадцать суток.
Минта очень обрадовалась новому приключению.
Минта тут же вышла позвонить мэру и сообщила, что он освободится через полчаса. Он имеет многое сказать джентльменам, караулящим мой дом, и прежде всего, что они - не джентльмены.
Мы вернулись в кабинет, чтобы приготовить магла к последним новостям, и увидели его ботинок, исчезающий в камине.
Мы слышали, как он рявкнул:
– Паучий тупик, десять!
… и нам пришлось всё бросать и валиться за ним следом.
Что я делаю?
Я спешу домой, то есть не домой, а в дом профессора Снейпа, который я самовольно заняла. Мало того, я тащу туда двух ненормальных маглов, Минту и куровода.
Хотя зря я переживаю: когда мы вываливаемся из камина, в гостиной есть полное собрание Министерских сочинений.
О Мерлин, сколько же на свете есть авроров… И как они сюда поместились? Магия, не иначе. Что ж они все тут делают, интересно, неужели настоящие преступники и маньяки взяли сегодня выходной?
И Перси тут. И министр. И даже Гарри Поттер.
В честь этого портрет Снейпа над камином возвещает, что «Гарри Поттер - бездарный, самовлюбленный любитель нарушать правила, нахальный и жадный до славы». Авроры косятся на эту надпись и хихикают.
Нет, я пришла по адресу! Это всё равно не дом, а проходной двор.
Когда мы ввалились, министр горячо спорил с Перси о том, что им со мной делать. Я надеялась, что они меня вообще не заметят, но Минта громко заметила:
– Не о том печетесь, господа. Лучше бы вы подумали, что делать с вашими людьми, которых коуквортский суд только что посадил на четырнадцать суток! Но вам было настолько неинтересно, что вы даже не пришли на заседание.
Теперь все развернулись к нам.
Дежурный аврор воскликнул:
– Мисс Кристалл, вы что, ПРИВЕЛИ НАМ МАГЛА?!
– Но вы же хотели его видеть?
– удивилась я.
– Поздравляю, он вас тоже…
– Вы не имели права приводить маглов в этот дом!
– с безнадежной тоской вздохнул другой аврор.
– А это почему?
– растерялась я.
– Разве дом не магловский? Если в нем жил магл Тобиас Снейп, почему я не могу водить сюда других маглов?
–
– Кстати, в ближайшее время сюда явится куча маглов, - проинформировала Минта.
– Местный мэр и его команда. Они жаждут с вами познакомиться.
– А вы всё шутите, мисс Принстон.
– А что мне делать? Вы такие смешные.
– И что же смешного вы находите в нас, мисс?
– с каменным выражением лица спросил министр.
– Давайте посмеемся вместе.
– С радостью, - откликнулась Минта.
– Ну например: вы говорите, что авроры не пустят сюда маглов. А почему? Знаете, мне всегда было интересно, чем, по вашему мнению, маглы отличаются от волшебников. Формула крови у вас другая, что ли, или строение черепа? Вот как вы отличаете, кто магл, а кто нет? Как вы определили, что я магла? Или что этот человек - магл?
– и она ткнула в хухрика.
– О, это прекрасный вопрос, - ухмыльнулся Кингсли.
– Представьте себе, это видно. Проявляется. Вот вы, например, как-то определили, что мисс Кристалл - ведьма?
– И не спрашивайте, - пожаловалась Минта.
– Это было ужасно. Как вспомню, как мы мучились, устанавливая, что же с ней происходит и как это называется, и где о том информацию искать! Когда даже сама Пен не представляла. Ни она, ни ее родители. Я навсегда буду благодарна Статуту секретности, из-за которого мы, несчастные, обречены годами мучиться в неизвестности! Целых одиннадцать лет! Как сейчас помню: тычешься вслепую, но никто ничего не знает; открываешь учебники - там пусто! Еще бы, мы же не знали, что заведомо не можем там ничего найти, поскольку от маглов велено всё скрывать. Мы же не знали, что и спрашивать бесполезно, потому что все источники знаний намеренно засекречены! Сидите, дорогие маглы, и в узлы завязывайтесь, пока мы не соизволим к вам прислать сову с объяснениями… И запомните этот день как лучший день вашей жизни!
– Так зачем же, мисс Принстон, вы собираетесь лишить детей лучшего дня в их жизни?
– Кингсли откровенно улыбался.
– Знаете, что я скажу?!
– начала Минта, и я перестала ее слушать.
Потому что я вдруг осознала, что хухрик, никем не остановленный, уже стоит у каминной полки. Неужели это заметила я одна, пока все остальные отвлекались на Минту?
Хухрик протянул руку к полке и подмигнул мне.
И тут волшебство разрушилось, потому что Гарри Поттер вдруг заорал:
– Мистер, что вы делаете?!
На хухрика обратились все взгляды, и он снова поставил меня в тупик, потому что крякнул и потянулся не к склянке с воспоминаниями, а к футляру, в котором лежала окровавленная Снейповская палочка.
Мой старый драгоценный футляр. Драгоценный не собой, а своим содержимым. Лежащей в нем палочкой, что в руках хозяина творила великое волшебство и умерла вместе с ним… Ибо ее отдали мне так легко потому, что эта палочка повела себя уникально. После смерти Снейпа его палочка перестала работать.