Моя прекрасная убийца [Сборник]
Шрифт:
— А что было между Ладике и вашей женой, господин Цирот?
— Ничего не было!
— Ладике вел дневник. Мы его расшифровали. Он аккуратно регистрировал все свои победы. Как вы объясните, что там мы нашли записи о вашей жене?
Близилась полночь, и шеф решил, что можно взять Цирота на пушку — он от усталости примет все за чистую монету.
В Цироте словно что-то надломилось. Он заговорил, будто погруженный в транс, и говорил целый час — тихо, с потухшим взглядом, монотонно, как рассказывают заученный текст. История, которую мы услышали, оказалась довольно банальной и запутанной Нс убийства,
— Примерно год назад, — невнятно бормотал Цирот, — я впервые узнал о том, какой образ жизни ведет Ладике. Я подумал, что было бы неплохо, если бы Ла-дике лишился должности, а я занял его место. Я ждал повышения уже четыре года На одной из вечеринок Ладике принялся ухаживать за моей женой. Я заметил это и не стал препятствовать. Дождался, когда ухаживания получат продолжение и примут… как бы это выразиться… устойчивые формы, и написал на Ладике анонимное письмо шефу Я обвинил его в развале семьи, назвал имя своей жены, но письмо было якобы написано не мной. Это не дало результатов. Тогда я попытался шантажировать Ладике и постепенно возненавидел его, поскольку он был неуязвим. После первой попытки шантажа он сразу же порвал с моей женой. Это ему далось легко, ведь он уже тогда положил глаз на Янсен. Жена ничего не знала о моих попытках шантажировать Ладике. Думала, что он просто охладел к ней и предпочел другую.
— Должно быть, ваш брак переживал трудные времена, — заметил шеф.
— Мы редко бывали вместе, — ответил Цирот. — Тогда я уже все вечера проводил у Эльфи. У фрау Фибих.
— Ваша жена знала об этом? — спросил шеф.
— Не понял. Что вы сказали?
— Ваша жена знала, что вы, так сказать, находите утешение на стороне?
— Нет, не знала, — ответил Цирот. — Больше того, наши отношения улучшились. У нас появилось нечто, что нас сближало Мы оба хотели отомстить Ладике…
— Прекрасно… то есть понятно.
Шеф поднялся и подошел к Цироту, остановился перед ним и пристально поглядел в глаза.
— И тогда вы задумали убийство?
— Если бы вы знали его! Это был самый высокомерный человек на свете. Естественно, мы оба его ненавидели. Но убивать… такого у нас в мыслях не было. Только тогда, когда жена рассказала мне, что Ладике порвал с Янсен, я подумал, что можно разделаться с ним. Тем более, что он подошел ко мне в столовой, когда я сидел один, и сказал, что подаст на меня в суд за шантаж, если я добром не уберусь вместе со своей женой из универмага. Он дал мне два месяца, чтобы я нашел новое место работы…
Вот так и получилось, что Цирот и его супруга сообща спланировали убийство, точно учтя все детали и обстоятельства. Они специально так выбрали время убийства, чтобы подозрение пало на Франциску Янсен. Кроме того, им помог случай — Ладике встретил Франциску в день ее отъезда в отпуск и имел с ней бурное объяснение. Что было на руку супругам.
Цирот выложил нам все. Меня просто бил озноб, пока он рассказывал. Видимо потому, что я в последнее время слишком много курил и слишком мало спал. Или просто от отвращения ко всей этой грязной истории.
Шефа же, кажется, ничто не могло пронять. Он был невозмутим.
— Разве Ладике не подозревал о ваших намерениях? —
— Когда он ссорился с Янсен в коридоре, я ждал его в кабинете. Мы условились по телефону о встрече. Я сказал ему, что готов уладить дело, и он на это клюнул. Я поджидал его с твердым намерением убить прямо здесь и немедленно. Собственно, собирался застрелить его. У меня был с собой револьвер. Но все получилось гораздо проще — ножницами.
Даже эти слова Цирот произнес с каменным лицом — ничто не дрогнуло в нем при столь ужасном воспоминании.
Как видно, Ладике был излишне самонадеян, недооценивал своего врага, за что и поплатился.
Вечером после убийства в доме Циротов царила полная гармония. Видимо, совместные преступления тоже способствуют укреплению семьи.
Цирот выразился так:
— Моя жена была в эти дни такой, как прежде. Я был близок к тому, чтобы изменить свои планы в отношении ее судьбы.
Пикантная, видать, была ситуация. Я представил себе этого нежного супруга — как он, целуя в порыве страсти жену, не переставал прикидывать: убивать ее или нет. Именно в эти дни он заказал путешествие на Адриатику, на остров Хвар, надеясь свалить на Франциску и второе убийство.
И ему чуть было это не удалось.
— Вечером, в день приезда, — продолжал Цирот, — я уговорил жену пойти вместе купаться. Когда она согласилась, я попросил парня, слонявшегося возле отеля, сбегать — разумеется, за плату — в номер к Янсен и передать ей, чтобы она срочно пришла на пляж. Понимаете? Я старательно все объяснил парню. Он довольно сносно говорил по-немецки. Он сказал, что все понял, и ушел. Затем я дождался, когда жена пройдет через холл с купальными принадлежностями в руках, вернулся к стойке портье и спросил, как мне пройти в бар. Там заказал бутылку вина, через черный ход вышел на улицу, и мы пошли купаться. Я убил ее ножом как раз в тот момент, когда она повернулась, попросив вытереть ей спину. Затем надел брюки прямо на мокрые плавки и вернулся в бар, где на столе стояла моя бутылка вина. На все ушло не больше четверти часа…
— Просто безупречно исполненное убийство, — констатировал шеф. — Когда Клипп и его югославский коллега пришли в бар, вы очень убедительно изобразили сперва пьяного в стельку, а затем потрясенного вдовца. Замечательно это у вас получилось, скажу я вам.
У меня в голове не укладывалось одно — почему Франциска при аресте ничего не сказала о посыльном? Почему не обмолвилась даже в тюрьме, когда говорила со мной?
Значительно позже я узнал, что посыльный Цирота вообще ей ничего не передавал, и что Франциска — второе ужасное совпадение! — действительно вышла на улицу именно в эти злосчастные полчаса, надеясь, что на свежем воздухе у нее пройдет голова.
Сейчас, слушая монотонное бормотание Цирота, я с ужасом думал, что было бы, не застрахуй он жену на большую сумму и не вызови этим подозрения. Что было бы, если бы его не взяли под наблюдение… Если бы он сразу же после приезда из Йелсы, накануне похорон своей жены, не поспешил в объятия другой женшины…
Шеф распорядился увести Цирота.
— Ну, Клипп, — сказал он устало, — теперь, кажется, все ясно.
— Да, — ответил я не менее устало, запирая пленки с записью признания Цирота в ящик стола.