Моя пылкая любовница

Уоррен Трейси Энн

Было и еще одно воспоминание — Рейф сказал, что любит ее. А может быть, ей это только показалось? Ведь она так хотела услышать от него именно эти слова!

На третье утро, когда рассвет только забрезжил над горизонтом, Джулианна проснулась. Еще не открыв глаз, она поняла, что чувствует себя значительно лучше. Повернув на подушке голову, она увидела Рейфа, сидевшего в кресле рядом с кроватью.

— Рейф?

— Прости. Я не хотел тебя будить, — негромко произнёс он.

— Я сама проснулась. Еще так

рано… Что ты тут делаешь?

На его губах появилась слабая улыбка.

— Просто смотрю, как ты спишь. Но ты поймала меня в первый раз.

Джулианну охватило приятное тепло. Ты приходил и раньше? А я не знала.

— Ты слишком измучилась. Как ты себя сейчас чувствуешь?

Джулианна пошевелилась.

— Лучше. Но еще немного больно.

Из дальнего конца комнаты послышалось кряхтенье, а потом плач.

— Должно быть, сын нас услышал, — произнес Рейф.

Джулианна кивнула:

— Его уже пора кормить.

Она хотела откинуть одеяло, но Рейф ее остановил:

— Я его принесу. Лежи.

На мгновение Джулианна смутилась — ей пришлось расстегнуть лиф и обнажить перед ним грудь. Но едва младенец начал сосать, застенчивость исчезла.

«Так и должно быть — я кормлю, а Рейф на это смотрит», — поняла вдруг Джулианна.

— Маленький обжора, да? — улыбнулся Рейф и провел пальцем по нежной щечке сына. Его рука выглядела рядом с младенцем просто гигантской. — Как мы его назовем?

Уже давно пора дать ребенку имя, сообразила Джулианна.

— Что ты скажешь насчет Кэмпбелла? Кэм. Так звали моего деда с материнской стороны. Он был человеком мудрым и добрым. Я помню, как он рассказывал мне сказки, когда я еще была девочкой.

— Хорошее, сильное имя. Кэмпбелл, так тому и быть. Посмотрев на сына, Джулианна провела пальцем по его красивому личику. Сильный лоб, квадратный подбородок, уши в форме ракушки. Глаза пока голубые, но в них уже проглядывает зеленое. Станут ли они совсем зелеными или потемнеют, как у нее? Он уже сейчас очень походил на Рейфа, не ошибешься. Его маленькая копия.

— Пришло письмо от Мэрис и Уильяма, — сказал Рейф, откинувшись на спинку кресла. — Они поздравляют с рождением сына. Мэрис хотела приехать, но я написал, что скоро мы снова вернемся в Лондон.

Застегнув ночную рубашку, Джулианна устроилась на подушках.

Рейф вернулся к кровати, расправил простыни и одеяло, убрал со щеки Джулианны локон.

— Я должен дать тебе еще поспать.

— Не уходи. Я… я не устала… ну, не особенно. Ты можешь остаться, и мы… поговорим.

Он замялся, долгим взглядом посмотрел ей в глаза, кивнул и снова сел.

— Ну, хорошо. Я… хотел сказать, что прошу прощения. Ее взгляд метнулся вверх. Она могла ожидать чего угодно, но только не этого.

— За что?

— За многое, но в первую очередь — за Сент-Джорджа. Я никак не думал,

что ты попадешь в такую беду. Должно быть, ты перепугалась до смерти.

— Конечно, я испугалась за себя и боялась за ребенка, но это… — она чуть шевельнула запястьем, — я сделала сама. Когда освобождалась от веревки. Помнишь, я тебе об этом уже говорила? Все нормально. И со мной все хорошо.

Рейф испытующе посмотрел на нее:

— И больше ничего? Он не оскорблял тебя?

— Нет. Думаю, он был больше одержим желанием схлестнуться с тобой, поэтому на меня особого внимания не обращал. Но теперь он мертв и все закончилось. Забудь об этом, Рейф. Пусть, наконец все это останется в прошлом.

Рейф наклонил голову и нежно сжал ее руку, с наслаждением ощущая, какая она теплая.

Еще раз, поцеловав ее ладонь, он опустил руку.

— Я должен был тебя предупредить о Сент-Джордже и о том, как я за тебя боюсь. Но я самонадеянно решил, что могу и сам справиться, если приму нужные меры. Поэтому я и велел Ганнибалу везде ходить за тобой, да еще сыщиков нанял.

Глаза Джулианны удивленно расширились. — Я их ни разу не видела.

— Ты и не должна была. Я бы не приказывал Ганнибалу так бдительно за тобой следить, если бы не возвращение Сент-Джорджа в Лондон. Теперь то я понимаю, какая это была нелепая ошибка. Я должен был предостеречь тебя. Рассказать о своих подозрениях. Если бы я это сделал, тебе бы не захотелось сбежать, и ты не подверглась бы опасности.

— Я не сбегала. Ну, то есть сбежала, но не в том смысле, что ты думаешь. Мне просто потребовалось хоть немножко времени и места для того, чтобы вздохнуть свободно и подумать.

Он не хотел задавать следующий вопрос, но знал, что должен. Собравшись с силами, Рейф заставил себя произнести эти слова:

— Скажи, ты настолько несчастлива, тебе так плохо, что ты больше не можешь жить со мной? Я помню, что… не разрешил тебе уйти, когда ты просила об этом на Рождество.

Ты… ты все еще хочешь жить со своей сестрой?

Он отвел взгляд, не в силах видеть ответ в ее глазах.

— А если я скажу «да», ты отберешь у меня ребенка? — спросила Джулианна до странного натянутым голосом. Его пронзила жестокая дрожь, боль распространялась стакой скоростью, словно Джулианна вонзила кинжал прямо в грудь Рейфу.

— Нет. Ребенок должен жить с матерью. Я бы никогда не отнял у тебя малыша.

Джулианна медленно выдохнула, чувствуя, как напряжение покидает ее, а вместо него по телу разливаются теплои надежда.

— Ты говорил правду, Рейф?

Он озадаченно посмотрел на нее:

— Когда?

— Когда я рожала Кэма. — Переплетя пальцы, она опустила голову. — Ты сказал, что любишь меня. Ты, в самом деле это чувствуешь или просто сказал мне это тогда, чтобы меня подбодрить?