Моя пылкая любовница
Шрифт:
«Что я буду делать, если она умрет? Как я смогу жить без нее?»
Конечно, он понимает, что так думать нельзя, и все-таки какая трагическая ирония — спасти Джулианну от Сент-Джорджа только для того, чтобы она умерла в родах!
«А я даже ни разу не сказал ей, что люблю ее!»
Он хотел ринуться вверх по лестнице и сказать ей эти слова, пока не поздно, сказать, как много она для него значит, но сдержался.
Рейф обернулся и увидел рядом с собой Итана.
— Если отказываешься поесть, выпей хотя бы чаю. — Он протянул
Рейф неохотно взял ее и заставил себя сделать глоток, потом еще один, пересек комнату, сел в кресло и молча отставил напиток.
— Недавно приехал Ганнибал, — заговорил Итан. — Получил мою записку и сразу примчался. Поскольку мы привезли с собой тело Мидлтона, мне пришлось сообщить об этом местному судье. Кобб— человек порядочный, а поскольку это был явный случай самообороны, никаких неприятностей не возникнет.
Сверху снова послышались крики, и все мысли о виконте моментально вылетели из головы Рейфа.
Поняв, что он просто обязан быть с Джулианной, Рейф выскочил из гостиной и рванул вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Рывком, распахнув дверь комнаты, он ворвался внутрь.
Сразу четыре женщины обернулись на него, в том числе и Джулианна. Она лежала в центре комнаты на кровати, в ночной рубашке, задранной вверх так, что нижняя половина тела была обнажена. Ее темные волосы, влажные от испарины, прилипли к лицу, а тело изогнулось от боли и страданий.
Повитуха, стоявшая в изножье кровати, пригвоздила его к месту укоризненным взглядом.
— Леди Пендрагон рожает, и ее нельзя отвлекать. — Женщина нетерпеливо взмахнула рукой, молча приказывая своей помощнице и юной горничной вывести его из комнаты.
Рейф не сдвинулся с места.
— Она рожает уже много часов. А я сижу там, внизу, и слушаю, как она кричит. И не уйду отсюда, пока не пойму, что она вне опасности.
Началась новая схватка, буквально сразу же после предыдущей. Джулианна закричала, ненадолго приподнялась на локтях, а потом снова рухнула на постель.
Осознав, что сейчас от него будет больше вреда, чем пользы, Рейф позволил женщинам оттеснить себя на пару шагов.
Джулианна повернула голову и протянула к нему руку, глядя своими блестящими, умоляющими глазами:
— Нет, Рейф, не уходи!
Ее мольба остановила его.
Не колеблясь, он вырвался из рук женщин и торопливо подбежал к кровати. Упав на колени, он взял ее изящную руку в свои ладони, потом погладил Джулианну по голове. Слегка дрожащими пальцами он убрал влажные пряди волос с ее пылающего лба и щек.
— Я здесь, милая, я здесь, — шептал он, глядя ей в глаза.
— Мне так больно. — Снова началась схватка, Джулианна резко втянула в себя воздух и стиснула зубы, пытаясь выдержать муку, грозящую отнять последние ее силы.
— Милорд, я настоятельно вынуждена просить вас уйти, — приказала повитуха.
Рейф снова обернулся к Джулианне.
— Я боюсь, — призналась
— Можешь! — твердым тоном ответил Рейф. — Ты сумеешь справиться с этим. Ты храбрая девочка. А когда снова станет больно, просто сожми мою руку. Сжимай ее так сильно, как хочешь. Я с тобой, милая.
Через несколько мгновений она так и поступила, стиснув его ладонь с такой силой, что Рейфу показалось — сейчас у него сломается кость. Но он не обращая внимания на боль, понимая, что это ничто по сравнению с тем, что выдерживает Джулианна.
— Держись, милая, — ободрял ее Рейф.
Снова началась схватка. Джулианна громко закричала и вцепилась в Рейфа, как в спасательный трос. Он чувствовал, как сотрясается ее тело, пока она выталкивает из себя младенца.
И, сделав это, она обмякла, прижавшись к Рейфу, и только слабо всхлипывала.
Сердитый вопль младенца наполнил комнату.
Осторожно уложив Джулианну на подушки, он приподнялся, чтобы взглянуть на маленького. Его крохотное тельце было красным, сморщенным и блестящим.
— Кто? — спросила Джулианна слабым голосом.
— Мальчик, — ответил Рейф. Сердце его ликующе колотилось. — Это мальчик!
— Ты плачешь, — пробормотала она, приподняв трясущуюся руку и пальцем прикоснувшись к его щеке.
— Разве? — со счастливым изумлением отозвался Рейф, заморгал, стряхивая влагу с ресниц, и наклонился к ней. — Если и плачу, то только потому, что так сильно тебя люблю! — прошептал он. — И спасибо тебе за нашего сына.
И, не обращая внимания на остальных присутствовавших в комнате, прильнул к ее губам в поцелуе, полном облегчения и радости.
Следующие два дня прошли для Джулианны как в тумане.
Испытания оказались для нее слишком сильными — сначала похищение Мидлтоном, потом изнурительные роды, и теперь ей казалось, что усталость пронизывает ее до мозга костей.
Она спала урывками, просыпалась, чтобы покормить сына, и тут же снова задремывала. Когда она кормила малыша в первый раз, он ее просто потряс — крохотный ротик вцепился в одну из ее нежных, разбухших от молока грудей с силой, поразительной для человечка, которому всего несколько часов от роду. Но вскоре она привыкла к новым ощущениям и стала находить их удивительно приятными, даже успокаивающими.
Экономка маркиза взяла на себя роль временной няньки и ухаживала за младенцем также хорошо, как и за Джулианной.
А вот Рейфа после родов она почти не видела. Миссис Макей говорила, что он часто заглядывает к ней, но надолго не задерживается, понимая, что Джулианне нужен отдых.
Проснувшись однажды днем, она увидела, что Рейф укачивает младенца на руках и бормочет нежные слова ему на ушко. Поцеловав сына в макушку, Рейф уложил его в колыбельку и бесшумно вышел. Джулианна тут же снова уснула, а позже гадала, не приснилось ли ей это.