Моя ревность тебя погубит
Шрифт:
Я не всегда понимаю, когда мама пила — иногда она была просто сердитой. Правда, в последние месяцы она старалась быть добрее по отношению ко мне, хоть у неё и не всегда получалось. После визита Стаса она была сама не своя, я думала, она просто изобьёт меня, но этого не случилось.
— И чтобы я духу вашего не видела, пока они здесь, — закончила она, начав расставлять на стол бутылки. Боковым зрением я увидела несколько бутылок пива и водки. Я не слышала этого тона давно. И к ней давно не приходили
Я принялась мыть посуду, сильно жмурясь, чтобы убрать наступившие слёзы.
Разложив чистую посуду по местам, я достала одну тарелку и наложила в неё приготовленную еду. Мы с папой поедим с одной тарелки, ничего страшного. Мне не хочется развозить бардак, чтобы мама потом ругалась.
— Мам, ты можешь покушать, пока всё горячее, — предложила я, но она лишь недовольно посмотрела на меня.
— Приготовила, значит, иди и жри. Просто не выводи меня, не доводи до греха.
— Прости, — прошептала я одними губами и ушла к себе в комнату. Положив еду на письменный столик, я пошла обратно в гостиную.
— Пап, пойдём ко мне? Я покормлю тебя, посмотрим телевизор у меня.
— К-конечно, милая.
— Мама будет занята сегодня. Она попросила нас не выходить.
— Я-ясно, — грустным голосом ответил папа. Весь вечер мы просидели у меня в комнате, пока папа смотрел телевизор, я делала уроки и решала тесты по ЗНО. Но когда мамины гости начали что-то кричать друг другу, я отложила тетрадь и села на кровать, возле папы.
Мама была недовольна и с кем-то спорила, они все спорили, пытаясь перекричать друг другу. Они были пьяны и чем-то недовольны.
— Молодуху тебе подавай, значит, — завизжала мама на всю квартиру. Я прижала колени к груди, посмотрев на папу. Мне было жаль его, почему она так к нему относится? Почему он приводит сюда других мужчин? И всегда приводила, ей было всё равно на его чувства после того, как он сел в инвалидное кресло. А может, и до этого.
Папа всегда оправдывает её, говоря, как ей было тяжело всё время тянуть всё на себе. И я тоже так думаю, мечтая только об одно, чтобы она любила нас.
Я спрятала лицо в ладонях, забыв о том, что папа смотрит, и почувствовала на волосах его дрожащую руку.
— Всё будет х-хорошо, м-милая, — сказал он ласковым голосом.
Раньше мне казалось, что так и будет. Когда я встретила Стаса и поверила, что правда могу быть нужна ему.
А сейчас я не знаю, что со мной будет, что будет с папой. Я просто хочу, чтобы всё это закончилось.
Спустившись на край кровати, я обняла папу, запачкав слезами его тёплый свитер.
Мамины гости веселились с дней до самой ночи, поэтому мы так и заснули — я на краю кровати, а папа своём кресле.
***
Последние несколько дней со
Мне было приятно, что он пригласил меня. И мне хотелось поскорее забыть Стаса, потому этого никак не получалось сделать.
А ещё мне хотелось забыть, что мама снова водит своих друзей домой.
— Пап, ты не против, если я схожу сегодня погуляю? — спросила я, пока он смотрел телевизор.
— Ну к-конечно, д-доченька. Одевайся т-тепло, на улице холодно.
Стас позаботился, чтобы мне было не холодно. Это пальто казалось самой тёплой вещью, которая была у меня в жизни.
— В-возьми в п-правом кармане моей к-курки немного денег. Там должны быть.
— Спасибо, папа! — я поцеловала его в щёку и действительно нашла в команде куртки триста двадцать гривен с мелочью. Этого хватит даже чтобы сходить в кафе.
Мы с Олегом встретились в парке Горького в половине пятого. Он улыбнулся, когда увидел меня.
— Ты замёрзла? Давай пойдём в какое-то кафе, — предложил он, на что я просто пожала плечами. Мы зашли в первое попавшее в парке, здесь было не очень много место, но уютно и тихо играла музыка. Олег взял себе маленький стаканчик чёрного чая, а я обрекосового.
Мы сели возле окна, с которого ещё не сняли новогодние гирлянды. Я не знала, о чём с ним говорить и просто ждала, пока чай остынет.
— На сколько тебя отпустили погулять? — он задал вопрос, сняв с себя темно-синюю куртку. Поправив свои тёмно-каштановые волосы, он сделал глоток чая.
Я машинально улыбнулась, вспомнив, что Стаса волосы были такого же цвета, только немного темнее и короче. Но улыбка быстро сошла с лица, потому что мне снова стало больно. Мне всегда больно, когда я думаю о нём. И я почти всегда о нём думаю, поэтому боль почти не проходит.
— Полина?
— До вечера, — ответила я. Мама будет только рада, если я не приду домой. А с другой стороны, она всё равно может наказать меня за это.
— Я понимаю, но до скольки конкретно?
— До одиннадцати где-то, — придумала я.
— Ох, это хорошо.
— А почему ты пригласил меня? — внезапно спросила я. Мне хотелось отвлечься от своих мыслей, убивающих сердце. Три месяца прошло и все эти три месяца я засыпала, плача в подушку.
— Ты красивая и милая, почему нет?
— Ты правда считаешь меня красивой?
— Да, ты очень хорошенькая. Слушай, может, пойдём ко мне? Я недалеко живу, у меня родителей нет дома, — его предложение застало меня врасплох. Я не хотела идти к нему домой, но не знала, как отказать.