Моя рыжая проблема
Шрифт:
Сон не шел, против ожиданий.
Мысли блуждали хаотически: от рассказа Лиоры через дурацкую рекламу к тому, чем пахнут волосы рыжего после купания в озере. Мне упорно мерещился шоколад, и это потихоньку сводило с ума. Наверное, поэтому я не сразу заметила очевидное — блондинка и Маронг легли на максимально возможном расстоянии. Она у меня под боком, он за Тейтом, у стенки. Это засело в голове, как заноза. Пытаясь уснуть, я ворочалась с боку на бок так, что наконец разбудила рыжего.
— Ну что такое? — вздохнул он, сгребая меня в охапку. — Замерзла, что ли?
Я настороженно замерла, прислушиваясь. Остальные крепко
— Нет, не замерзла. Думаю, — наконец призналась я.
— О чем же? — с любопытством приподнялся он на локте.
В душе недолго боролись любопытство и страх показаться идиоткой, который и проиграл с разгромным счетом.
— О Лиоре с Маронгом. В подземельях они были не разлей вода, все время вместе, просто сладкая парочка. А как оказались в долине — держатся поодаль.
— Я не все слова понял, но суть уловил, — признался рыжий шепотом. — Тут дело простое. Считается так: все, что случилось в дороге, — не по-настоящему. Бывает, что угодишь с кем-то в ловушку, думаешь, теперь друзья навсегда, лгать друг другу не можете и так далее. А дома как-то спадает все. И даже стыдно за себя становится. Поэтому и говорят, что странствие не в счет. Когда возвращаешься, приходится заново завоевывать доверие, — заключил он тихо.
Мне стало не по себе.
— А мы? Ты говорил, чтобы я всегда тебе доверяла.
Рыжий усмехнулся. Я не увидела и не услышала это — кожей ощутила.
— Мы — другое дело, Трикси. В странствии, в Лагоне, где угодно я повторю: верь мне, — обжег его шепот мою шею. — Верь мне. Я никогда не предам. Я смогу защитить. Больше ничего не могу обещать… пока. Спи, Трикси. Завтра последний рывок.
Он повернул меня так, что я теперь фактически лежала на нем, обнял покрепче и почти сразу отключился. От тепла вскоре накатила дремота. Но две мысли по-прежнему крутились на периферии сознания. Странствие не в счет. То, что случилось в дороге, не по-настоящему.
«Глупость какая», — думала я наутро, завтракая остывшим мясом и подсохшими лепешками. Это что, получается, схватка с Арингой не в счет? Или то, как Лиора из последних сил прикрыла нас, когда пещера обвалилась? Или то, как Маронг всецело доверился мне и побежал навстречу мастеру, не зная наверняка, что я ее обезвредила?
И гроза не считается?
И рассказ Лиоры о катастрофе? Выкинуть из головы — и все?
Последняя часть пути оказалась самой легкой. Поэтому я мало наблюдала за окрестностями, полностью сосредоточившись на спутниках. И чем ближе становился Лагон, тем сильнее разило от Маронга тоской и сожалением об упущенных шансах. А защита Лиоры становилась все глуше и плотнее, пока не сравнялась с моей. Когда показался знакомый склон, за которым скрывался спуск в долину, напряжение достигло предела.
— Идите сначала вы, — сказала Лиора, остановившись вдруг. Щиты у нее держались безупречно, но между бровей залегла морщинка, а кулаки сжались до посеревших костяшек. — Я… потом, — добавила она и попятилась.
Маронг деревянно дернул подбородком:
— Как хочешь, конечно. Мм… — Он опустил голову, пряча выражение глаз за длинными прядями. — До встречи.
Больше всего он сейчас хотел подойти, взять ее за руку и поцеловать — между шеей и плечом, так, чтобы мурашки по коже побежали. А Лиора, эмпат и телепат, отворачивалась и старательно делала вид, что не чувствует этого.
И что сама не хочет того
Шрах, что за мелодрама?
— У вас идиотские поверья!
Не знаю, как у меня вообще это вырвалось, но услышали все. Даже Маронг, который мысленно был не здесь.
— Что?.. — растерянно переспросила Лиора.
Я медленно выдохнула, успокаиваясь.
— Ваши приметы про дорогу. Про странствие. Что это не в счет. Спешу вас огорчить — все считается, — ответила я, чувствуя, что еще немного — и начну шипеть, как кошка. Тейт успокаивающе сжал мою руку. — У нас, знаете ли, говорили по-другому. Что уходят в путешествие всегда одни, а возвращаются другие. Люди с нашими лицами — и такие непохожие. И знаете что? С этим как-то придется жить.
Лиора странно всхлипнула, прижимая пальцы к губам, и опрометью кинулась вниз по склону, к лесу из камней. Упала, поднялась, не отряхиваясь, побежала дальше, кажется, всхлипывая на ходу.
— Что стоишь? — коварно спросил Тейт, заглядывая в лицо Маронгу. — Убежать — это у женщин любимая игра. Они просто обожают ускользать и все такое. Но штука в том, что ускользать им надо от кого-то. Если просто так, то им потом очень плохо. И вообще нет ничего лучше, чем дать им возможность послать тебя. Желательно несколько раз, пока не дойдет, что уходить никуда не надо, — ухмыльнулся он.
— Я… — Маронг запнулся, потом оглянулся на Лиору. — Спасибо, Тейт-кан. И Трикси-кан тоже, — приложил он на секунду руку к груди и кинулся догонять блондинку, которая уже почти скрылась в каменном лесу.
Мы с рыжим остались наедине.
— Не ожидал от тебя, — внезапно произнес он, улыбнувшись.
— А я — от тебя, — не осталась я в долгу и вздохнула. — Это очень жалко выглядело? Я имею в виду свое выступление.
— Сработало же, — погладил он меня по голове ободряюще и зашагал вверх по склону. — Идем. Они без нас разберутся.
Я поспешила следом.
Не знаю, кто там вернулся из путешествия вместо меня, но на душе у этой незнакомки было гораздо легче.
Глава 13
МАСТЕРСКАЯ ИНТРИГА
Универсальная награда, универсальная валюта, а также универсальный источник неприятностей.
Что сделает нормальный человек в первую очередь, когда вернется из смертельно опасного путешествия грязный, голодный и измотанный?
Дома после долгого похода я бы сразу кинулась к маме. Ее почти всегда можно застать или в библиотеке на втором этаже, или в кабинете при лаборатории. Наверху есть очень уютное кресло-качалка с мягкими подлокотниками, внизу — кожаный диван, чтобы вздремнуть, не сильно отвлекаясь от опытов.
За работой Дейдра Бланш вовсе не образец доброй мамочки. Хорошо, если она соизволит отвлечься от своих записей и кивнуть в знак приветствия, но, как правило, и до этого не доходит. Поэтому я просто устраиваюсь поудобнее в кресле или на диване, как была — в дорожной одежде, неумытая; сбрасываю рюкзак под ноги и наблюдаю за мамой, постепенно засыпая, пока ее белая домашняя водолазка и безупречно уложенное каре не сольются в одно сияющее пятно. И уже через несколько часов пробуждаюсь от ворчания: нанесла грязи, со штанов пыль осыпается, все документы на расстоянии трех метров теперь пропахли дымом и смолой.