Моя рыжая проблема
Шрифт:
Прислуживала нам не какая-нибудь прекрасная дева, как можно было ожидать, а Наророки: он разносил пиалы с крепким напитком, похожим на холодную шергу, подслащенную фруктовым соком, и предлагал вяленую рыбу. Я, памятуя об отравлении, ничего так и не попробовала и заработала несколько косых взглядов от деревенских.
Ладно. Лучше показаться невежливой, чем потом свалиться в самый ответственный момент.
— Рассказывайте то, что стоило бы услышать вашему союзнику, — попросил Ригуми Шаа, когда с формальностями было покончено. Затем бросил
Ага. Значит, надо проверять слова хакка телепатией. Что ж, разумно.
По большей части рассказ совпадал с умозаключениями мастера и с тем, что ранее поведала Диккери. Только взгляды на роль Пайна во всей этой заварушке разнились — и некоторые сроки, что, впрочем, неудивительно. Хакк, оказывается, узнал о том, кто именно ухаживает за его дочерью, гораздо раньше, чем она считала. Однако не подал виду.
— Я знал, что маг приведет беду. Сам, если он жаден и жесток, или его враги, если он добр, потому что добрые и одинокие — желанная добыча для тех, кто живет в горах, — спокойно пояснил хакк и уставился на Диккери: — Но дочь я терять не хотел. Ждал, пока любовь пройдет и маг исчезнет. О ребенке, если бы он родился, мы бы позаботились.
Она вскинула подбородок, заливаясь румянцем, но не от смущения, а от злости.
В тот самый момент я осознала, насколько хакк любил свою дочь.
У шестерых представителей из деревни, приглашенных на импровизированный совет, мысли свернули по проторенной дорожке, общей на всех. «Позаботиться» для этих людей означало утопить, отравить, уронить из окна, удушить ночью… У любого из них дитя от такой связи не прожило бы и нескольких месяцев. И только хакк под «позаботиться» подразумевал именно «воспитать». Жаль, Диккери этого не понимала.
— Продолжайте, — велел Ригуми, слегка сузив глаза.
Вот он-то, похоже, читал между строк даже слишком хорошо.
Дальше воображаемый микрофон перешел к высокой кудрявой женщине с раскосыми глазами; насколько я помнила, она руководила одной из рыболовных бригад и считалась старшей. По ее словам, фальшивые «морские охотники» появились целых шестьдесят дней назад. Тогда их было только двое. В первую встречу они не расспрашивали ни о каком Пайне или Уэкке, наоборот, делились новостями из дальних деревень и, похоже, ожидали в ответ подробного рассказа о том, что происходило в округе. Вероятно, один из молодых рыбаков, влюбленный в Диккери, обмолвился тогда, что-де дочка хакка встречается с кем-то на стороне. И если поначалу сплетня не особенно заинтересовала магов, то затем они отнеслись к ней куда как внимательнее.
— Уэкка, — вздохнул хакк, глядя в сторону. — Они спрашивали о нем, описывали. Но никто из нас не видел возлюбленного Диккери. Мы не лгали, когда отвечали им, что не знаем никакого Уэкки и даже имени такого не слышали.
— А я солгала, — быстро сказала Диккери и опустила взгляд. — Пайн научил меня, как лгать, чтобы никто не понял…
— Пустоумная, — прошипела
Диккери скорчила рожу и тут же приняла благонравный вид, слегка наклонив голову и сложив руки на коленях.
— Как раз пустоумная девчонка и могла бы это сделать, — произнесла Лиора с постным лицом. — Тем более влюбленная.
Я поперхнулась смешком. Да уж, только эмпат или телепат оценил бы шутку.
Но доля правды тут была. Во-первых, мало приятного в том, чтобы копаться в любовных фантазиях бесхитростной дикарки. Во-вторых, моя четвертая ступень по местным меркам считалась достаточно высоким уровнем, но даже мне с ходу непросто делать глубокое сканирование. В-третьих, далеко не каждый маг в принципе владел искусством внимающих и поющих.
Так что Диккери вполне могло повезти, особенно с каким-нибудь простеньким приемчиком в рукаве, типа отвлечения или мысленного контроля, которому при желании может обучиться и обычный человек.
— Мы надеялись, что они ушли навсегда. Или хотя бы надолго, — спокойно продолжил хакк. — Но четыре дня назад они вернулись и теперь уже искали Диккери.
— А я сбежала, — вставила девчонка. — Услышала, что ворота открываются, и дернула через стену. Спрятала обещание в источнике, ждала две ночи, но Пайн так и не пришел. Потом вернулась в деревню… Дальше вы знаете.
— Они ловили Диккери втроем, — опять вмешалась кудрявая. — И не могли поймать. Она носилась по деревне, как дикий зверь, пока не кинулась в океан. Маги разрушили два дома на окраине, часть стены пропала… И ничего. Вернулись они злые, наверное, думали, что Диккери утонула. Велели согнать во внутренний двор всех, кто младше пятнадцати и старше одиннадцати. Тех, кто противился, убивали. Но не проверяли, как выполнен приказ. Я спрятала своих дочерей в источнике… маги не искали. А мужа моей сестры растерзали за дерзость невидимыми когтями.
— Маги отбирали детей? Или просто хватали кого попало? — спросил вдруг Ригуми резко.
Меня отчего-то пробрало холодком.
— Выбирали, но быстро, — ответил хакк и нахмурился. — Думаю, предпочитали самых крепких, здоровых, без увечий и уродств. Девушек и юношей не различали… У меня забрали внука.
Диккери вдруг вскочила, и лицо ее побелело. Из горла рвался крик; она стискивала себе рефлекторно шею и едва могла дышать.
— Кого? Отец, кого?
— Даруна, — так же ровно произнес хакк.
Я невольно рассеяла купол вокруг него — такой болью шарахнуло.
Он ведь уже смирился с потерей. Записал мальчишку в убитые, как и старшего сына. И от этого перехватывало дыхание уже у меня… Шрах, куда я лезу! Нельзя бросаться в погоню, нельзя даже Ригуми просить, потому что я ничего, совершенно ничего не знаю о мире и запросто попаду в ловушку… и других туда заведу.
Можно только ждать.
И надеяться, что мастер еще не передумал преследовать магов хотя бы ради мести за унижение и страх Итасэ Рана.