Моя рыжая проблема
Шрифт:
Отклик пришел скоро. Лао был чутким и тоже почему-то тянулся ко мне, испытывая такую же сверхъестественную симпатию.
«Я нужен?» — подумал он ясно. Близко, куда ближе, чем я думала, — всего в сотне метров, у источника.
Да, да, нужен, да, конечно, всегда нужен… Но не только мне.
«Понял, — откликнулся Лао, словно дохнул теплый ветер с моря, солоноватый и ласковый. — Ригуми хочет, чтобы я проследил за магом, когда тот решит вернуться… Сделаю. Отдыхай, Трикси».
Это его «отдыхай» было как поцелуй в щеку. Я, наверное, странно дернулась, потому что
Попробует тронуть Лао — горло перетяну. Сейчас почему-то кажется, что сил у меня хватит.
— Готово. Он выполнит просьбу мастера.
— Отдохни, — буднично приказал Итасэ. Забавно, почти такая же реакция, как у Лао. Неужели я выгляжу настолько усталой? — Полежи хотя бы. Я передам Шаа-кану. Держи мага в поле зрения.
— Какой же это отдых будет, — пробормотала я исключительно из чувства противоречия и закрыла глаза. Простая логика — действительно лучше полежать, пока слабость не пройдет. Тем более что Ригуми помощь явно не требуется…
Все-таки солидная часть разговора выпала у меня из памяти. Я более-менее пришла в себя, когда мастер уже подводил итоги. Имена некоторых магов оказались ему знакомы, а значит, и об их способностях он был в некоторой степени осведомлен. Однако через Лиору он дал понять, что о главном сообщит позднее, когда за нами не будет слежки.
— Похоже, у нас наклюнулся план, — пробормотала я, под прикрытием Итасэ пробираясь на свое место.
Ригуми как раз заканчивал туманную речь и подводил к тому, что он-де желает осмотреть дом «старухи» и не откажется от проводника.
— Ты вполне подойдешь, — произнес он, глядя на хакка. — Или твоя дочь. Решай сам.
— Я пойду! — вскинулась Диккери. Ее все еще трясло от злости. — Я пойду, я знаю! Ненавижу… Ох, Дарун, миленький…
— Тише. — Хакк положил ей руку на плечо. — Если желаешь — иди. Я останусь на месте. Но что собираетесь делать вы? — обратился он к Ригуми, глядя без страха в глазах и без сомнения.
Мастер поднялся, вновь переплетая руки на груди и пряча кисти в рукавах. Лицо его выглядело отрешенным, но воздух вокруг едва ли не потрескивал.
— Дети, — произнес он наконец после долгого молчания. — На побережье вы не считаете их детьми в одиннадцать или двенадцать лет. Ведь они могут работать почти как взрослые… Но я считаю. И мне не нравится, когда из детей делают материал.
Я замерла, постепенно втягивая воздух, ставший вдруг раскаленным. В ушах звучали слова Лао: «Сын Ригуми Шаа был убит тридцать лет назад. Вместе с той, что произвела дитя на свет».
— Не нравится? — долетел вопрос хакка точно издалека.
Лиора дышала тяжело, словно ее тоже мучил жар вокруг и жутковатое давление. А Тейт словно и не замечал ничего. И до меня вдруг дошло: никакое это не изменение реальности вокруг, а всего лишь эмоции Ригуми Шаа.
Но шрах, какие сильные!
— Да, — ответил мастер, опуская ресницы, словно чернилами очерченные вдоль линии роста. — И я собираюсь
Атмосфера неуловимо изменилась.
Люди вокруг вдруг начали подниматься — один за другим, сперва представители, которых отрядили для переговоров, потом другие, подслушивающие за раздвижными дверьми. Слова мастера передавались все дальше, дальше, их услышал и свободный и, спрыгнув с дерева, побежал прочь, невидимый для всех, кроме Лао и меня.
А люди вставали, как один — прижав руку к груди и слегка склонив голову к плечу.
— Спасибо, — сказал хакк то, что остальные думали или шептали.
Ригуми ничего не ответил — развернулся и подал знак, чтобы мы следовали за ним. Я шла, то ли зачарованная, то ли подавленная его эмоциями, и потому не сразу заметила, как соскочил с настила мальчик с повязкой на глазах, тот самый, чьи мысли так сложно было расслышать и распознать в быстром потоке смазанных образов. Он проскользнул под рукой у Кагечи Ро и легко обогнул замешкавшуюся Айку. На какую-то невероятно долгую секунду мне показалось, что он идет к Ригуми Шаа, потом — ко мне… Но мальчик ухватил Тейта за край одежды, одним движением принуждая опуститься на колени.
И рыжий почему-то послушался — рефлекторно, без раздумий.
— Ты чужой, — сказал мальчишка тихим хрипловатым голосом. Сердце у Тейта зачастило — я ощущала его, как свое собственное. — Совсем чужой, но мир тебя слушает. Я тебя слушаю… Делай то, что ты делаешь. Мне это угодно.
А потом он вдруг повернул ко мне голову — жутким птичьим движением, на такой угол, что у другого ребенка шея бы сломалась, — и произнес еще тише:
— Не позволяй его убить. Никогда.
По щекам у меня текли слезы — горячие, жгучие дорожки. Воздух царапал горло.
— Я бы и так не позволила. И без твоих просьб.
…Последнее, что мне запомнилось перед глубоким обмороком, — черные зрачки Тейта, расширенные от удивления.
Глава 20
ОХОТА БЕЛОГО МАСТЕРА
То, что остается от противников Ригуми Шаа, исходный материал, используемый для воплощения.
Мне снилось, что я — крошечное гладкое семечко, которое пытается выпустить корень и укрепиться в скале. Белесый росток тыкался в камень снова и снова, но ничего, кроме слабой зудящей боли, это не приносило. Что-то было неправильно, категорически неправильно…
А рядом росло огромное, мощное дерево, почему-то ярко-синее и покрытое мелкой чешуей.
— Рано еще, — вкрадчиво прошелестело оно и хищно клацнуло белыми колючками. — Все должно получиться само собой.
— Ну-ну, — скептически откликнулась я. — А если меня раньше склюют?
Как назло, в ясном небе тут же закружили зловещие черные птицы — жирные, с иззубренными клювами и хриплыми голосами. Они нарезали круг за кругом, постепенно спускаясь ниже, пока одна не обнаглела окончательно и не уселась на ветку.