Моя сестра – Елена Блаватская. Правда о мадам Радда-Бай
Шрифт:
«Где бы ни служил Андрей Михайлович, многие годы и десятки лет, имя его не произносилось иначе как с глубокой благодарностью и любовью за высокую справедливость, за строгую внимательность, за посильные старания о пользе и благосостоянии людей, за безукоризненную честность и бескорыстие, довольно редкие в то время»(Н. А. Фадеева об А. М. Фадееве)
Нас подвели к елке и начали угощать и усердно просить рвать все, что нам угодно с елки; от чего мы, разумеется, отказывались.
Надя отговаривалась, конфузясь, но, наконец, принуждена была взять первую попавшуюся коробочку; Леля же и я были сговорчивее и выбрали самые хорошенькие: сестра – корзинку с цветами, а я – уморительную обезьянку с блестящими глазами, которая поворачивала головой и хлопала в бубен, когда открывали ящик с конфетами, стоявший сзади нее. Мне еще, кроме того, подарили пряничный дом, который мне так понравился на верхушке дерева. На Крещение я угостила им пришедших ко мне в гости приютских девочек, которые очень удивлялись моим рассказам о великолепной елке.
Но бабушка, не знаю почему, осталась недовольна елкой Горова… Еще в возке, на обратном пути, я помню, она говорила, что очень жалеет, что мы все были на этой «глупой елке». Мама с тетей Катей смеялись, успокаивая бабушку; они говорили, что нельзя было Горова обидеть, не быть у него или детям отказаться от «навязанных» подарков.
– Да, – сказала Надя, – мне ужасно было досадно, когда они приставали ко мне с этой бонбоньеркой и своими угощениями!.. Особенно, когда потчевали вареньями, которые всем приходилось есть с одной ложки.
– Ну, за это их нечего осуждать, – отвечала бабушка, – это уж так у них, по-купечески. Но очень неприятно, что он потратил такие большие деньги, чтоб нас угостить. Это уж просто глупо!
– Отчего глупо, бабочка? – вступилась я. – Он – добрый!.. Мне было очень весело.
– Ну, слава Богу, что хоть тебе было весело, – засмеялась бабушка.
– А мне совсем не было весело! – важно объявила Леля. – Это все так по-мещански. Вот и Бекетовы тоже говорили, что им скучно… Мы все смеялись над этой хромоногой…
Мама прервала ее строгим замечанием, что это очень стыдно: что смеяться над чьим-нибудь природным недостатком грешно и показывает злое сердце; а я, как всегда не задумываясь, сказала:
– Да вы, мама, не верьте: это Леля выдумывает! Ей очень было весело, а она только так говорит, чтоб к большим приравняться. Бабочка сказала, что напрасно поехала – и она за ней повторяет!
Все засмеялись, а сестра рассердилась на меня очень, но, впрочем, ненадолго; она никогда не помнила зла и вообще была очень добрая, хотя мы с нею часто ссорились, как чуть было не
Рассуждения
По случаю праздников уроки еще не начинались, мы сидели наверху, в нашей классной, возле кабинета бабушки, куда дверь была отворена, и перебирали все хорошенькие вещицы, подаренные нам Горовыми накануне.
Вдруг, я вспомнила о его посещении и спросила:
– Леля, отчего это Горов, когда звал всех нас на елку, сказал, что папу большого он просить не смеет? Как ты думаешь, отчего же нас всех он смел, а его нет?..
– Вот прекрасно! – презрительно отвечала Леля. – Как же ты не понимаешь?.. Еще бы какой-нибудь простой купец смел к себе звать губернатора!.. Ведь наш большой папа – губернатор! Ты что думаешь?..
– А это что такое: губернатор? – спросила я.
– Губернатор – самый главный человек в губернии. Понимаешь: в губернии!.. А в одной губернии может быть тридцать или сорок городов и несколько тысяч деревень, – начала она сочинять.
– Ай, ай, ай! Как много!.. Так, значит, большой папа – важный?..
– Еще бы! Очень важный.
– А кто важнее его?.. Царь – важнее?
– Господи! Дура какая!.. Царь – один в России! У царя может быть миллион таких губернаторов!
– Неужели? – удивлялась я. – А это сколько миллион?
– Миллион?.. Ну, это много… очень много… Все равно, ты не сумеешь сосчитать!
– Ну, а кроме царя, кто еще важнее папы?
– Важнее папы?..
Леля на секунду задумалась…
– Ну вот министр важнее!
– Ну?!. А он кто такой, этот министр? – добивалась я.
– Ах, ты Боже мой! Кто такой!.. Ты ужасно глупая, Вера!.. Министр – министр, вот и все!
Но я все-таки не поняла, что это за штука такая – министр, и спросила:
– А он где же живет?
– В Петербурге, с Государем. Их там много. Они все графы, князья… И там… управляют.
– Управляют! – не унималась я. – Чем?..
– Ах, ты Господи! Дура какая! – окончательно рассердилась Леля. – Всем управляют. Отстань.
– А здесь есть такой министр?
– Здесь нет.
– Так, кто же здесь важнее папы?
– Говорю тебе, что здесь никого нет. Он – самый главный…
– О чем это вы говорите, дети? – раздался вдруг голос бабушки из ее комнаты. – Кто это главный?
– Я говорю, что здесь, в Саратове, никого нет главнее папы, – покраснев, но храбро отвечала Леля.
– А вам что до этого за дело, дети?
– Да вот Верочка спрашивает, отчего Горов сказал, что не смеет приглашать папы…
– Ну и что же ты ей отвечала?
– Что это верно оттого, что ведь папа – губернатор… А Горов – простой купец! – отвечала сестра уже довольно сконфуженным голосом.
– Какие ты глупости говоришь! – возразила бабушка и позвала нас к себе.
Я вприпрыжку побежала в ее кабинет; а Леля тихо последовала за мной. Бабушка ласково, но очень серьезно взяла ее за руку и сказала: