Моя страна - прежде всего!
Шрифт:
— А вы, товарищ Сухой, должны всячески помогать своим коллегам чтобы ваши проекты как можно скорее обрели плоть и кровь! — вспомнил Берия и о нём.
— Конечно, Лаврентий Павлович, можете быть во мне уверены, я не подведу! — заверил его ещё один изобретатель-конструктор.
— Товарищ Ильюшин, если вы думаете что мы про вас забыли, то зря! — шутливо сказал Берия, заметив как тот украдкой зевнул.
— Что вы, Лаврентий Павлович, и в мыслях не было! — заверил его улыбнувшийся Сергей Владимирович. — Просто ночью мало спал, вот и… — махнул он рукой.
— Понимаю.
Сергей Владимирович был весь во внимании, чувствуя что от этого разговора будет зависеть как судьба его самого так и судьба самолёта, который полгода назад совершил свой первый полёт, под заводским обозначением "ЦКБ-55".
— Я смотрю, вы прочитали всё что написано в вашей папке? — спросил Лаврентий. — Не отвечайте, это риторический вопрос. Так вот, всё же напомню и настаиваю чтобы вы учли все эти нюансы, от которых, в значительной степени, будет зависеть не только выживаемость наших пилотов но и выполнение поставленной перед ними задачи!
Снова посмотрев на Сталина, он увидел как Вождь, удобно развалившись на стуле, смотрит на него, иногда пуская дым из своей знаменитой трубки. Запах "Герцеговины Флор" пополз по кабинету.
— Так как ваш штурмовик будет предназначен, в первую очередь, для работы по земле, то и броня у него должна быть соответствующая. Особенно снизу и с боков корпуса. Защита бронеотсека должна составлять не 4 мм, как сейчас, а не менее 8-10 мм! Сам бронеотсек заключает в себе кабину пилота, место для кормового стрелка с крупнокалиберным пулемётом и двигатель с бензобаками. Да, вы не ослышались, самолёт должен быть двухместным, Сергей Владимирович! И полностью металлическим, даже крылья! Радиостанция даже не обсуждается! — подтвердил Берия, заметив как конструктор удивлённо вскинул брови.
— Так как машина станет действовать у земли то наибольшая опасность от истребителей будет сверху, поэтому обязательно нужен стрелок. Бронестекло, защищающее экипаж, должно быть не менее 65 мм толщиной. Баки, несмотря на то что они будут в бронекоконе, тоже должны быть протектированы. Знаю, что увеличится вес и снизится скорость, но на это есть решение… Товарищ Люлька и его коллеги создадут для этого новый двигатель, верно? — посмотрел на него Берия.
Практически весь разговор с истребителями и бомбардировщиками Люлька, видимо, прослушал в пол уха, с головой погрузившись в изучение содержимого своей папки. Вздрогнув, он посмотрел на них слегка отсутствующим взглядом и рассеянно кивнул, снова уткнувшись в бумаги.
— Хорошо! В завершение, Сергей Владимирович, хочу сказать что мы прекрасно понимаем ваши трудности. Предстоит основательная переделка центроплана и его аэродинамических качеств так как показано на рисунке в вашей папке. К тому же, внедрение нового двигателя и кабины стрелка тоже займёт время. Мы вас не торопим, товарищ Ильюшин, но к концу года вы обязаны
— А как же мы будем называть эту новую машину? — внезапно очнулся он, вынырнув из своих расчётов.
— Так как сейчас ваш штурмовик неофициально называют "Ил-2", то новую модель, которую вы создадите, станем именовать… давайте, например, "Ил-6"! — сказал Берия, умолчав о том что, по словам Александра, эта машина в будущем называлась "Ил-10".
— Я согласен, Лаврентий Павлович! — буквально засветился от радости Ильюшин, крепко сжимая в руках драгоценную папку, в которой он увидел кучу соблазнительных идей. — Уже сегодня я немедленно начну работы по переделке самолёта и обещаю что к концу года, а возможно и раньше, смогу представить вам первый рабочий экземпляр. Конечно, если мне дадут всё что необходимо для работы! — оговорился он.
— Не беспокойтесь, Сергей Владимирович, мы об этом позаботимся! — заверил его Берия, дружелюбно улыбаясь. — От персонала до дефицитных материалов, всё что нужно вам предоставят!
— Спасибо вам, Лаврентий Павлович! — сердечно поблагодарил его Ильюшин и, пожав руку Лаврентию, попрощавшись со Сталиным, вышел из кабинета, держа двумя руками папку, словно боясь что её у него отберут. Вместе с ним вышли и авиаконструкторы-бомбардировщики, также со своими папками.
В кабинете из гостей остались только специалист по авиадвигателям Люлька и сам нарком Шахурин, который молчал но с интересом слушал беседы Берии с его подчинёнными.
— Ну что, Архип Михайлович, вот и до вас очередь дошла! — подошёл к нему Лаврентий.
Тот, наконец, закрыл папку и со всем вниманием посмотрел на него.
— Я вас внимательно слушаю, Лаврентий Павлович! — сказал он сложил руки на столе в замок.
— Товарищ Люлька, я знаю что вы сейчас работаете над двухконтурным реактивным двигателем. Бесспорно, это очень важное направление, но… я вас убедительно прошу помочь нашим авиаконструкторам с созданием новых поршневых двигателей для их машин! — со значением сказал Берия, выразительно глядя ему в глаза.
Тот вздохнул. Лаврентий прекрасно понимал что Люлька, работая над своим проектом, явно не хочет отвлекаться от него. Но Берия был намерен сделать всё чтобы он не смог самоустраниться от проблем других. На кону стояло слишком многое чтобы идти на поводу у самолюбивых учёных, всецело поглощённых только своей темой.
— Но, товарищ Берия… У меня совсем нет времени заниматься этим… Конечно, то что написано в моей папке представляет определённый интерес для меня, но в отношении других… Тут же только общие слова про новые двигатели для истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков! Никакой конкретики! — волнуясь, ответил Люлька. — Мне интересно, кто писал всё это? Определённо, он явно не специалист по двигателям!