Моя страна - прежде всего!
Шрифт:
— Продолжай.
— По словам нашего сотрудника, который гипнотизировал его, при допросе человека в таком состоянии есть разные нюансы. В частности, нужно задавать правильные вопросы, прямые и без всяких двойных смыслов. Но так как мы не знаем что спрашивать то и получить правдивые ответы можем не всегда. К тому же, допрашиваемый мог элементарно забыть ту информацию, которую мы спрашиваем. Например, если попросить его зачитать список предателей то он может назвать пару-тройку фамилий, тех кого помнит. Но если прямо спрашивать другие фамилии, виновен ли этот человек, то его память может
В кабинете снова повисло молчание. Вождь глубоко задумался а Берия не решался потревожить его. Наконец, Сталин шевельнулся и поудобнее устроился на стуле:
— Ладно, оставим пока этого Александра… Возможно, он и правда ещё как-то пригодится. Ты мне вот что скажи, Лаврентий, ты на завтра и послезавтра всё подготовил?
— Так точно, товарищ Сталин, все нужные люди оповещены и морально настроены к завтрашней встрече. Сейчас готовятся и приводят себя в порядок! — доложил Берия.
— Хорошо! — кивнул Вождь, в который раз занявшись своей трубкой. Он начал забивать в неё табак, не торопясь и со знанием дела.
Раскурив её, Иосиф Виссарионович пыхнул дымом и спросил:
— А как там идёт дело с нашей особой группой?
Берия понял о чём его спрашивали. Речь шла о группе ликвидаторов, которая должна была заняться главным виновником сокрушительного провала советской разведки — эсэсовцем Гюнтером Шольке. Именно из-за этого поганца погибли и были схвачены десятки советских резидентов в рейхе и сочувствующих СССР, особенно, самый осведомлённый агент работающий в гестапо, информацию от которого было трудно переоценить. Наказать его стало для Лаврентия не только делом чести но и, в какой-мере, личным делом. Ведь не только его карьера но и сама жизнь повисла на волоске! Ещё немного и Вождь бы приказал его сместить или даже казнить за такое дело, хоть он и не был прямо виноват в этом. К счастью, пока пронесло но Берия не намерен был больше подвергаться опасности из-за всезнающего немецкого ублюдка. Наказание за это только одно — смерть!
— Особая группа два дня назад из Мурманска отплыла морем в Швецию чтобы оттуда направиться в Германию. Такая легенда была разработана чтобы не позволить гестапо слишком быстро обратить на них внимание. Документы приготовлены, все участники группы хорошо говорят по-немецки, есть опыт работы за границей! — отрапортовал Лаврентий.
Он сам, лично готовил группу, подбирал для неё людей и был уверен что они, скорее, погибнут чем отступят от цели. Все они были сработаны друг с другом и на их счету уже были несколько выполненных заданий.
— Никто из них, не при каких обстоятельствах не должен будет попасть в руки гестапо живыми! Если не будет возможности для эвакуации, пусть принимают бой! — внушительно сказал Сталин, сверкнув глазами.
— Они все проинструктированы на этот счёт и прекрасно понимают риск, товарищ Сталин! — заверил его Лаврентий. — Более того, в группе есть мой сотрудник, имеющий приказ в безвыходном положении
— А если он не сумеет этого сделать? Или не захочет? — спросил Вождь, продолжая буравить его взглядом. — Имей в виду, Лаврентий, ты лично, своей головой отвечаешь за то чтобы никто из них не заговорил на допросе!
— Не беспокойтесь, Иосиф Виссарионович, мой сотрудник знает что будет если он не выполнит приказ! — убедительно ответил Берия. Конечно, это непорядочно с точки зрения морали и даже грязно, но когда политика была благородным делом? На карту поставлено настолько много что судьба нескольких человек — ничто! Главное — результат! Так всегда было, есть и будет! Глупо поддаваться на сантименты, потому что враг обязательно воспользуется этим.
— Что ж, поверю тебе, Лаврентий… — снова пыхнул дымом Сталин и отложил свою трубку в сторону. — Я вот думаю, возможно, не стоило так сразу отпускать сотни всех этих специалистов в авиации и вооружении? Не поспешили ли мы?
— Думаю, нет, товарищ Сталин! — ответил Берия, порадовавшись что Вождь сменил неприятную ему тему. — Если Гитлер действительно нападёт на нас в следующем году, то больше ждать нельзя. Нужно срочно разрабатывать и внедрять в нашу армию новое вооружение, а без амнистированных это займёт намного больше времени чем у нас есть. Тем более, многие, судя по проверкам их дел, действительно оказались невиновны. Мой предшественник там такого наворотил… — покачал он головой. — К тому же они всё равно будут под нашим присмотром, просто в более мягком режиме.
Внезапно, словно осенённый какой-то мыслью, Иосиф Виссарионович медленно повернул к нему голову и спросил:
— Лаврентий, а ты спрашивал нашего перебежчика как именно этот Шольке сможет помочь фашистам выиграть войну? Я имею в виду, какие танки, самолёты, пушки он сможет внедрить в свой "Вермахт"? И можем ли мы как-то помешать этому?
— Только в самых общих чертах, мельком, товарищ Сталин! — вынужден был признаться Берия, кляня себя за такую оплошность. — Но я немедленно займусь этим вопросом!
— Плохо, что ты не подумал об этом раньше… — неодобрительно покачал головой Вождь. — Как мы можем разрабатывать нашу новую технику если не знаем с чем она будет сражаться? Надеюсь, через пару дней ты сможешь доложить мне подробности?
— Так точно, товарищ Сталин! — вытянулся Берия по стойке "смирно". — Уже сегодня я прикажу чтобы Александру дали время для такого дела. Извините, Иосиф Виссарионович, замотался, не подумал об этом! — решил повиниться он на всякий случай.
Несколько мгновений тот смотрел на него не мигая, а потом добродушно усмехнулся:
— Ладно, Лаврентий, с кем не бывает? — и потом с намёком добавил: — Только ты уж не ошибайся слишком часто..
— Никак нет! Такого больше не повторится! — убеждённо ответил Берия, мысленно вздыхая с облегчением. Беседы с Вождём напоминали прогулку по минному полю, вроде внимательно смотришь под ноги но всё равно умудряешься едва не наступить на неприятные сюрпризы. После таких встреч иногда ему приходилось менять вспотевшие рубашки и расслабляться с помощью коньяка или вина. Да и женщина бы точно не помешала..