Моя сумма рерум
Шрифт:
— Не знаю. Нужно Ярика найти.
Мы спустились на пару пролетов, как вдруг из темноты, на нас кто-то неожиданно вышел. Чуть не врезались.
— Помогите, — я узнал голос Смурфа.
Мне было не до него.
— Где Ярик?
— Здесь я, — глухо и неразборчиво отозвался Яров, словно пьяный.
Я пригляделся и различил светлое пятно - его пальто. Смурф пытался тащить его наверх.
После той ситуации с пистолетом я перепугался не на шутку. Дятел тоже.
— Что случилось?
— Ерунда какая-то
Он хотел сесть на ступеньки, но покачнулся, и мы подхватили его под локти.
— Ты ранен? — спросил я.
— Слабость просто.
Кое-как дотащили его до двадцать четвертого этажа. Он совсем обмяк и на вопросы уже не отвечал.
Близняшки сидели на полу возле кресла по обе стороны от Трифонова и ласково уговаривали не обижаться. Он же, запрокинув голову, безучастно смотрел в потолок.
Ярова положили на кровать. Лицом вниз.
При виде нас, лицо Тифона посветлело, но вид Ярова озадачил.
— Что с ним?
— Понятия не имею, — развел руками Смурф. — Отрубаться начал. Сам. Я ему ничего не делал. Честное слово.
Яна вдруг весело расхохоталась:
— Это он воды попил.
— А что с водой? — Тифон испуганно уставился на бутылку, которую ему предлагал Яров.
— Ничего страшного, — ответила Яна. — Обычное снотворное. От него не умирают. Пусть спит.
— Зою нашли? — Тифон вперился в Смурфа.
— Её там не было. Была, но теперь нет, - Смурфик неловко улыбнулся.
— Издеваетесь что ли? — Тифон снова забрыкался. — Я терплю тут всё это только из-за неё.
— Я тут не при чем, — сказал Смурф.
Он заметно пришел в себя, перестал трястись и держался очень расслаблено.
— Мне неприятности не нужны. Зачем бы я стал держать три дня в ванной девчонку на наркоте и снотворных? Я не псих, в отличие от некоторых. Хотя если бы раньше знал, что это на тебя так подействует, то может и попробовал бы. Мне только пакет нужен, понимаешь? Ты сходи за пакетом, а её поищем пока. Вернешься, обменяемся, и всем будет хорошо.
— Ты чего это разговорился? — Аня угрожающе нахохлилась. — Я же сказала, что он никуда не пойдет.
— Уберите больную! — взмолился Тифон. — Смурф, я тебя прошу, убери этих припадочных. Я принесу тебе пакет, клянусь.
Смурф достал из кармана пистолет Ярика и помахал перед Аней.
— Развяжите его. Он идет за пакетом.
— Я тебя задушу, мелкая гнида, — прошипела Аня, снова забираясь к Тифону на колени. — Ну, давай, застрели меня.
— Я знаю, куда ты рыжую дела. Я же не дурак. Я видел, что ты уходила перед их приходом.
Яна с карандашом снова начала подкрадываться к Смурфу, но тут Дятел крикнул:
— А что у меня есть! — и помахал у себя над головой папкой с её рисунками.
Яна замерла.
—
— Только в обмен на карандаш.
Я забрал у неё карандаш, зашел за спинку кресла и стал протыкать ленты.
Они дырявились и быстро лопались от натяжения. Тифон поднажал и освободился.
— Иди за пакетом, — сказал ему Смурф, когда он, наконец, выбрался из злосчастного кресла.
— Точно знаешь, где Зоя?
Смурф кивнул.
— Она жива?
Опять кивнул.
— Всё, пацаны, идем, — позвал он нас.
Я быстро схватил за локоть Дятла и потащил, но тут Смурф преградил нам дорогу:
— Ребята тебя тут подождут.
— Как? — удивился Тифон.
Это была плохая идея. Просто отвратительная. Мне уже начинало казаться, что я и сам схожу с ума в этом дурдоме.
— Это не обсуждается. Я так решил. Иди уже, — Смурфик опять помахал пистолетом, держась ото всех на безопасном расстоянии. — Ты должен меня понять. С волками жить, по-волчьи выть.
Когда такому человеку попадает оружие или что-либо другое, наделяющее властью, моральных норм больше не существует. Это намного хуже, злого, пришедшего восстановить справедливость человека; хуже обиженной, истерящей женщины; хуже легкомысленного, запутавшегося между реальностями и фантазиями ребенка. Когда оружие в руках слабого, ничтожного и вечно опущенного — оно способно выстрелить в любую секунду.
Он ненавидит всех за то, что, осознавая собственное ничтожество, не просто ненавидит самого себя, а знает, что не обладает ни единой чертой, способной это изменить.
Что он не в состоянии принять свои недостатки, исправить их или отыскать в себе хоть что-то хорошее. Да и не задумывается об этом. У него нет достоинства. Нет силы воли. Лишь желание мстить другим за собственную слабость.
Подобному веришь безоговорочно. Таких людей жалеешь, помогаешь, подаешь, в случае чего, им руку, сажаешь на плечи, пусть тебе и самому непросто карабкаться в гору, а потом они взбираются по твоей же спине и скидывают тебя в пропасть.
Нельзя сказать, что мы как-то сильно помогали Смурфику, жалели его или привязались, но когда выяснилось, что он подкинул зажигалку Тифона на ТЭЦ ещё до того, как тот отобрал у него пакет, я понял, что он как раз из таких.
— Подождете? — осторожно спросил меня Тифон. — Ничего?
— Конечно, — отозвался я как можно беспечнее.
— Подождем, конечно! — заверил Дятел. — Тем более мы с Никитой из дома ушли.
Тифон кивнул и, развернувшись, направился к выходу, сделал пару шагов, как вдруг, Аня, со скоростью взбесившейся кошки, вскочила и, запрыгнув с разбега ему сзади на плечи, вцепилась зубами в шею. Туда, где дракон.
Трифонов среагировал моментально, на автомате, коротко и быстро ударив её прямо в нос. Аня взвизгнула и свалилась.