Моя (сводная) сестра
Шрифт:
– О, это долгая история, – отмахнулся от него отец, утягивая меня обратно к себе, – и Алиточка с удовольствием тебе про это расскажет, если ты обещаешь приехать на званый ужин.
– Я не приеду, – холодным металлическим голосом ответил Давид. – Я тебе сказал, что задержусь тут всего на несколько дней для того, чтобы решить вопрос с Николозом.
– Несколько дней? – переспросила я.
Че-е-ерт… вслух. Вот дура! Эмоции вышли из-под контроля.
– Ты что-то сказала? – отец сжал мои плечи сильнее.
– Нет, папуль! Это я так, о своем, –
– Но я все же настаиваю, Давид, на том, чтобы отметить твой приезд как полагается. Ведь столько лет не виделись.
Я услышала в голосе отца сожаление.
– Артур посмотрит, есть ли в нашем расписании время.
– У тебя Артур перенял роль секретарши? – вдруг выдал отец странную шутку.
Я скосила взгляд в сторону Давида и тут же отвернулась. Он пожирал меня своими черными глазищами, проникая в самую душу. Сволочь. Закусив губу, я поморщилась от томящегося желания внизу живота. Как он так может? Как заставляет меня реагировать на него? Вместо того, чтобы разозлиться на него, начать сию же секунду презирать, я думала совершенно о другом. Удивление. Шок. Ярость саму на себя от того, что так реагирует мое тело на этого… этого мудака – эти эмоции затмили все иные чувства. Моя гордость и самолюбие были попраны, и я еле сдерживалась, чтобы не сбежать.
– Алита, с тобой все хорошо? – неожиданный вопрос отца вывел меня из ступора.
– Я думала до этого момента, что да, – промямлила, еле шевеля языком, стараясь не смотреть в сторону Давида. – Мне лучше уйти.
Слезы отчаяния подкатили к горлу, и я, закрыв рот рукой, выбежала из кабинета, не оглядываясь.
Боже мой!
Осознание, будто удавка, стянуло горло, перекрыло кислород. Вбежав в комнату, я закрылась на замок, и тут же у меня подкосились ноги. Я рухнула на пол, больше не сделав ни шагу. Что же я натворила? Почему не сбежала? Почему повелась на угрозы незнакомого мне мужика?
Слезы, не высыхая, текли по щекам горячими дорожками, прожигая кожу.
Если об этом кто-то узнает…
В груди сердце сделало кульбит. Твою мать, а об этом знают уже как минимум три человека. И эта история обязательно вскроется, это только дело времени. Отец мне этого не простит. Да я не уверена, что смогу сама это простить себе…
Мысль о том, что надо бежать, пришлась как раз кстати. Поднявшись на ноги, я начала метаться по комнате взад-вперед в попытке собрать все необходимое. Сумка не должна бросаться в глаза. Я уйду из этого дома с тем же, с чем и пришла.
Мне хватило всего пару минут, чтобы понять: брать мне отсюда нечего. Отец позаботился о том, чтобы у меня все было только новое и современное. Никаких напоминаний о прошлой жизни. Никаких вещиц с «Алиэкспресс» или «Джум». Все только качественное и дорогое. Первое время я к этому не могла привыкнуть. Спасибо Нику, я так легко влилась вместе с ним в повседневность богатого и знаменитого (в своих кругах)
Я огляделась напоследок. Мне будет не хватить этих стен. Слезы опять навернулись на глаза, но я зло смахнула их.
– Наши жизни только в наших руках, – повторила, будто мантру, последние слова мамы, сказанные ей перед тем, как она умерла.
Этот день и стал отправной точкой со дна социальной лестницы к ее вершинам. Но сейчас воспоминаниям не место. Сейчас мне нужно покинуть этот дом. Не хочу, чтобы у отца остались обо мне какие-то плохие воспоминания. Я надеялась, что, если я исчезну, то никто и не вспомнит обо мне. Забудут вскорости, как что-то проходящее и неважное. Останусь просто дымкой в их памяти.
Чертов Максим! Вот кто будет моим козлом отпущения. Только бы добраться мне до него, покажу этому уроду, где вся соль с приправами находится.
Когда рюкзак (м-да, мне хватило небольшого рюкзака, чтобы уложить все мои пожитки в него) был собран, в дверь постучали. Я с испуга закинула рюкзак в шкаф и уселась на край кровати, прижав руку к колотящемуся сердцу. С ужасом уставилась на дверь, не произнося ни слова.
– Эй, сестренка! Это Ник, – услышала приглушенный голос брата.
Метнувшись к двери, я с силой дернула ее на себя.
– Черт! Алита, что с тобой? Что с твоим лицом? Ты кого-то грохнула?
Схватив его за ворот футболки, я втянула брата в комнату и перед тем, как закрыть дверь, выглянула в коридор, проверяя, никого ли нет.
– Ты один? – решила еще на всякий случай уточнить.
– Да один, один, – кивнул Николоз, и только тут я заметила его распухший нос и разбитую губу.
– Что случилось? – я подошла к брату вплотную, взяла его за подбородок и начала разглядывать лицо. – Когда ты успел подраться?
– Не дрался я, – дернул головой парень.
– Тогда что? Нужно приложить лед, иначе уже к вечеру синяки будут.
– Мне все равно, – отмахнулся Ник.
– Это… это тебя отец? – неприятная догадка кольнула сердце.
– Он-он… а кто же еще, – Ник с размаху плюхнулся на мою кровать.
– За что? Что ты успел натворить за такое короткое время? – я с изумлением посмотрела на Ника, не веря в то, что отец мог вот так запросто ударить его, да не просто ударить – избить. – Сиди здесь. Я схожу за льдом. Не могу смотреть на тебя.
– Да забей, сестренка…
Но я уже вышла из спальни. Я настолько была растеряна и поглощена мыслями о Нике, что думать забыла о Давиде, который еще был где-то внизу. Общая аптечка находилась в ванной на первом этаже, и только там можно было найти все необходимое, чтобы помочь брату.
Оставив дверь в ванную открытой, я быстро собрала все, что нужно, хлопнула дверцей аптечки и, развернувшись к выходу, так и застыла на месте.
– Не приближайся, – только и успела выдохнуть перед тем, как мужчина в считанные секунды оказался рядом со мной.