Моя Святая Земля
Шрифт:
– Да что вы, Марбелл, - горячо заверил камергер.
– Никто не входил в лабораторию. Горело внизу, выгорел весь подвал, несколько солдат сгорело заживо. Жуткая ночка сегодня. Но ты... вы ведь сами велели держать запас воды на случай, если лаборатория загорится. Вот эта вода на подвал и ушла.
– Тем не менее, пойдёмте посмотрим, - улыбнулся Марбелл.
Камергер взглянул на него с отвращением, но натянуто улыбнулся в ответ.
Палёным тянуло уже в галерее. На дворе несло ещё сильнее, а в подвале стояла стеной тошнотворная
– Тут надо проветрить, - процедил Марбелл.
– У меня бывает государь, эта вонь ни к чему.
– Я приказал оставить все двери нараспашку и не закрывать окон, - кивнул Кайл.
– Жуткое дело. Страсть, как он жёг всё кругом. Гляньте, Марбелл: железо расплавилось, как в тигле...
Марбелл окинул взглядом обугленные и оплавленные остатки двери, за которой ещё пару часов назад подыхал раненый дракон.
– Как интересно...
– пробормотал некромант.
– Ведь выбивал дверь изнутри. Верно я говорю, Кайл?
– Похоже...
– Значит, эту дверь никто не отпирал. Дракон вырвался из клетки, расплавил своим дыханием замок и выбил дверь. А потом прошёл - или пролетел - по подвалу и вырвался на волю. Верно?
– Да, - согласился Кайл.
– Похоже на то.
– Плохо, - подумал вслух Марбелл.
– Да уж чего доброго...
– отозвался камергер, но некромант не ответил.
Он было думал, что какой-то петый дурак отпер дверь в подземелье, желая показать дракона своей подружке или собутыльнику, а увидев полуживую тварь, отпер и клетку. Но - нет.
Дракон сам вырвался наружу. Этого быть не могло. Просто не могло.
У природы и магии есть законы, которые невозможно нарушить. Дождь не идёт с земли в небо, а брошенный камень падает вниз. Демон - даже маленький демон, дракон или вампир - не в состоянии разорвать очарованный круг.
Это сделал кто-то ещё.
Может, этот "кто-то" вошёл, запер дверь за собой и тогда уже выпустил дракона?
Марбелл вошёл в каземат и внимательно его оглядел. Замок и дверца клетки тоже оказались выбитыми изнутри. По всему выходило, что дракон вырвался сам.
Но этого не могло быть.
Этот каземат посетил Божий вестник, раздражённо подумал Марбелл. И выпустил дракона, хищную тварь, демона огня. Как всё просто.
– Скажите, Марбелл, - вдруг подал голос камергер, - вы тоже беспокоитесь из-за того... этого самого?
– Не обучен понимать столь тонкие намёки, - хмыкнул Марбелл, но навострил уши.
– Ну как же, - Кайл снизил голос до шёпота.
– Ведь говорят...
– и продолжил совсем уж беззвучно.
– В городе говорят... на рынке... о благом короле.
Марбелл обернулся. По тому,
– На что это вы намекаете, голубчик?
– спросил Марбелл вкрадчиво.
Кайл, очевидно, трижды пожалел о том, что сболтнул.
– Я... так...
Но тут и Марбелл взял себя в руки. В его голове осколки мыслей вдруг сложились в мозаику. Он заставил себя улыбнуться.
– Оставьте, Кайл, - сказал некромант небрежно.
– Не думаете ли вы, что вам чем-то грозит попытка меня предупредить? Вы ведь знаете что-то, что касается интересов короны?
Камергер некоторое время думал, блуждая взглядом по закопчённым стенам - но, в конце концов, решился.
– Вчера ты был занят весь день, - сказал он очень тихо.
– Пропустил кое-какие новости. Шеф Тайной Канцелярии рассказывал: на рынке сумасшедший в монашеском балахоне вопил, что царствование демона кончилось, грядёт благой король, истинный... среди черни ходит слух, что сын Эральда жив, его, мол, воспитали монахи, ангелы или волки - вот он грядёт...
– Безумцу заткнули глотку?
– спросил Марбелл, у которого заныло под рёбрами.
– Тайная Канцелярия выясняет, не подучил ли его кто, - прошептал Кайл.
– Давно уж никто вот так не орал посреди площади... страх потеряли, а может, просто ошалели... Но на сердце всё равно тяжко.
– Это почему?
– Марбелл смерил камергера мрачным взглядом.
Тот жалобно взглянул на некроманта:
– Так ведь - вдруг правда? Что будет тогда? А тут ещё и Рыжая едет...
Это прозвучало так неожиданно смешно, что Марбелл коротко расхохотался. Кайл смотрел на него потрясённо.
– Что - "правда"?
– спросил Марбелл, улыбаясь.
– Благой король, которого волки воспитали? Даже если и так, то он может только выть и кусаться. А если ангелы - ещё лучше. Что питомцу ангелов делать на грешной земле, даже если она и называется Святой?
– Нет, но если - придёт?
Марбелл безмерно снисходительно хлопнул камергера по спине, отчего тот передёрнулся, но не отстранился:
– Ну, а если и придёт - что будет? Что будет, если ко двору явится какой-то самозванец, безродный, безземельный, без гроша в кармане, зато в чине ангельском?
– А если начнёт мутить чернь?
– Тогда рядом с ним повесят десяток мужиков, - снова хохотнул Марбелл.
От его сердца отлегло. Ну надо же!
– благой король. Трижды забавно, если это правда. Если допустить, что впрямь вернулся благой король, то можно объяснить и метку проклятого, проступившую на лице, и этот новый запах, и холодок предчувствия. Если так, то маленький некромант ни при чём, ничего он не будил и не поднимал - и это сильно облегчает и упрощает всё. Никаких нечеловеческих сил. Просто, как ржаная краюха: отсвет древнего пророчества, последний лучик в давным-давно осквернённом храме.