Моя Теневая Империя
Шрифт:
— Запечатанный! Ха! — усмехнулась Платицина. — Какая разница? От таких, как он, нужно держаться подальше. От него ещё до пробуждения тёмной магии воняло, а уж теперь мне даже приближаться к нему страшно…
Я сделал резкий шаг вперёд. В моих глазах блеснул некротический свет. Платицина вздрогнула и выронила телефон из рук. Он отскочил от асфальта и улетел с моста в канал.
— Страшно — это хорошо, — улыбнувшись, произнёс я, глядя в глаза Елизаветы.
Девушка замерла, не в силах даже пошевелиться.
— Т-ты чего, Владыкин? — спросила она, позабыв про свой телефон. Но через минуту в ней стала нарастать смелость. — Я — популярный блогер и модель! Одно моё слово — и все мои подписчики опорочат твоё имя, как…
— Модель? — усмехнулся я. — А я издалека подумал, что мой знакомый скелет восстал из могилы.
Елизавета была стройной, даже чересчур. Но это ничуть не портило её естеественную красоту. В комплекте с осиной талией шли пышные бёдра и большая грудь.
Видимо, у современников пошла мода на кости. Что ж, выходит, что все мы — немного некроманты.
— Сдвинься, — велел я.
Девушка молча отошла в сторону и упёрлась спиной в перила моста. Я махнул Шведову, чтобы он шёл за мной. Антон проскочил мимо Платициной с таким видом, будто на мосту стоит не девушка, а обезвреженная змея, которая в любой момент может прийти в себя и наброситься на окружающих.
Когда Лиза Платицина осталась за нашими спинами, Шведов воскликнул:
— Ну ты выдал, Кость! Поставить на место Платицину! Да это же уму непостижимо. Такое действительно может быть под силу только человеку, который уже однажды умер.
— Ты сейчас не шутишь, что ли? — удивился я. — Тебя девчонка испугала?
— Да нет… Я… — засмущался Антон. — Так это же Платицина, Кость! Ей обычно никто и слова против сказать не может. Это ещё хорошо, если она не заставит тебя за телефон платить…
— Как она может меня заставить? — не понял я.
Видимо, я что-то упустил. Может, вместе с эпохой светлой магии на человечество опустился матриархат? Или Шведов полагает, что я должен плясать вокруг какой-то курсантки просто потому, что природа её красотой не обделила?
— А, ладно, — махнул рукой Шведов. — Забудь. Ты главное — не слушай её, Кость. Ты ведь — почти нормальный человек. Ну да, запечатанный… Но жизнь ведь на этом не заканчивается!
— Я тебе очень не рекомендую называть меня «почти» нормальным человеком, — сурово произнёс я.
— Прости, Кость, я вовсе не это имел в виду, — оправдался он. — Я просто очень переживаю за тебя. Сначала отчисление, потом смерть, а уже после неё тёмная магия! Я представляю, как тебе нелегко.
— Не поверишь, но чувствую я себя просто прекрасно. Поэтому избавь меня от своих переживаний, — велел я.
— Хорошо, убедил, — кивнул Антон. — Знаешь, Кость, а ты… Как-то даже возмужал, на мой взгляд.
— Я и не хочу воевать, — ответил я.
— А чем же ты тогда планируешь заниматься? — удивился Шведов.
— Да так… Попытаю удачу в бизнесе, — усмехнулся я.
Темы для разговоров со Шведовым стремительно иссякли, поэтому через полчаса я оставил его, а сам направился домой.
Парень этот Антон, может, и хороший, но боюсь, что друзьями нам с ним никогда не стать. Слишком уж промыт его мозг всякой лживой чепухой касательно тёмной магии.
— Эй, Костя! — услышал я знакомый голос со стороны дороги.
У тротуара остановился автомобиль, и из него высунулся мой брат — Роман Владыкин.
— Я уже домой еду, меня согласились подменить сегодня на дежурстве. Хочу отоспаться хорошенько. Тебя, может, подвезти? — спросил он.
— Было бы чудесно, — кивнул я и уселся на заднее сиденье.
Каково же было моё удивление, когда я обнаружил, что сзади кроме меня сидел ещё один мужчина.
Рыжебородый ублюдок… Как там его звали? Зубов, кажется?
Он-то мне печать и всадил тогда на похоронах.
— Здравствуй, Константин, — улыбнувшись одним уголком рта, поприветствовал меня Фёдор Ильич.
— Приветствую, — я пожал ему руку и почувствовал лёгкий укол.
По ладони пробежала лёгкая рябь. Вот ведь засранец — касанием света воспользовался! С помощью этого заклятья светлые маги испокон веков раскрывали затаившихся в толпе тёмных магов.
Но если обычного некроманта такой трюк сразу заставить поёжиться от боли, то мне он совсем не страшен. Лёгкий зуд, щекотка — не более того.
Видимо, Зубов решил проверить, не снял ли я его печать. Какие ж всё-таки недоверчивые все эти солнцелюбы! Я даже слышал, что они когда друг другу руки пожимают, всё равно используют касание света. Опасаются, что кто-то из их приближённых может оказаться тёмным.
— Кость, помнишь Фёдора Ильича? — спросил Роман. — Это он помог тебе запечатать силы.
— А как же? — улыбнулся я. — Помню-помню. Ума не приложу, что я бы я без вас делал, Фёдор Ильич.
Зубов отпустил мою руку, удовлетворённо вздохнув. Видимо, убедил сам себя, что я чист.
— Как себя чувствуешь, Константин? — спросил он. — Тёмная магия не беспокоит?
— Есть немного, — уклончиво ответил я. — Но я справляюсь.
— Слышал, что ты уже начал ходить на собрания в наш штаб? Со мной недавно разговаривал твой консультант — Анатолий Юрьевич Калугин.
Эх, видимо, сильно его впечатлил мой акт пропаганды тёмной магии. Неужели уже настучать успел?
— Анатолий Юрьевич — выдающийся светлый маг! — заявил я. — Общение с ним очень помогло мне… встать на путь истинный.