Моя вопреки
Шрифт:
Теперь я вижу, что пошатнула наконец убеждение Сэтору.
– Хм. Может быть. Я хочу узнать всё, что ты видела. Пойдём, - и он неожиданно склоняется, чтобы поднять меня на руки.
Я снова пытаюсь дёрнуться назад, но кто бы мне позволил. Миг, и я оказываюсь в капкане сильных рук. Прижатая к широкой груди чужого мужчины.
Судорожно вздохнув, замираю испуганной пичугой. Замирает и он, шумно дыша. Будто хищник, наконец-то загнавший в угол свою добычу. Склоняется так близко, что кажется, вот-вот коснётся губами виска… как в том видении. Обжигает озябшую
Его жар окутывает меня колючим коконом. И хотела бы я сказать, что мне это противно и неприятно. Но окоченевшее тело, в отличие от ноющего сердца, радуется этому теплу, тянется к нему, пытаясь прильнуть теснее.
То, что мы выныриваем из подпространства, мною осознаётся далеко не сразу. Слишком врасплох меня застигло появление Сэтору и его действия. Но вот серость вокруг постепенно начинает обретать краски, формы и очертания. И мы буквально из ниоткуда возникаем посреди императорской спальни. Там, где я и провалилась.
– Ч-ш-што с-с-с ней? — тут же устремляется к нам очень мрачный и встревоженный Чотжар. Протягивает руки, явно намереваясь вызволить меня из хватки Сэтору.
– Слишком глубоко провалилась и слишком долго там пробыла, - спокойно отвечает тот, неуловимым движением ускользая от на-агара. — Ей нужна тёплая ванна. Иди приготовь.
– Уж-ш-ше готова, ри-одо С-с-сэтору, - раздражённо шипит Чотжар, прямо встречая взгляд жреца. — Ес-с-сли вы позволите, я позабочус-с-сь о с-с-своей гос-с-споже.
Не знаю, чем бы закончилось это противостояние между моим хранителем и тем, чьей защиты я должна добиться по приказу А-атона. Но всё решает тихий болезненный стон, повисший в звенящей напряжением тишине. Я даже не сразу соображаю, что этот жалобный дребезжащий звук издала сама. Меня просто колотит так, что зуб на зуб не попадает. И сознание туманится от морального и физического истощения.
– Иди с-с-сюда, маленькая глупыш-ш-шка, - воспользовавшись растерянностью жреца, на-агар буквально выхватывает меня из его рук. И сразу же устремляется в купальни. — Ты зачем туда провалилас-с-сь? Знаеш-ш-шь же, что я не могу за тобой туда пос-с-следовать.
– Мне больно, Чотжар. Так больно, - всхлипываю, уткнувшись в его плечо.
– Где больно? Я поз-с-сову лекаря, - змеехвостый ставит меня на скамью возле наполненной ванны, сдирая с меня платье и пытаясь заглянуть в лицо.
– Он не поможет. У меня душа болит. Я подвела их. Так подвела. Если бы немного раньше увидела, успела бы предупредить. А я опоздала.
– Значит, Абсолют так решил. Не твоя вина, - слышу совсем рядом голос жреца. Он что… последовал за нами?
Судорожно выдохнув, я выхватываю из рук Чотжара своё платье и прижимаю его к груди, прячась от жадных глаз.
– Ри-одо С-с-сэтору, как хранитель императрицы, я требую, чтобы вы покинули это помещ-ш-шение немедленно, - холодно чеканит на-агар, за мощной фигурой которого я прячусь.
– Как хранитель императрицы и доверенное лицо
Он стоит в арочном проёме, хмуро взирая на нас двоих.
– Со слов твоей госпожи я уже понял, что Повелители с большой долей вероятности как-то выжили. Ну или по крайней мере вы в этом уверены, - мы встречаемся взглядами.
– А раз так, моё здесь присутствие, вкупе с твоим красноречием, на-агар, означает, что именно на нас двоих они возложили миссию защищать императрицу, ещё не рождённых наследников Правящего Дома и императорскую власть в империи. Я прав? — и спустя пару секунд молчания криво усмехается: - Прав. Значит, я должен знать, что происходит, чтобы действовать максимально взвешенно и быстро. И вы мне сейчас обо всём расскажете. Пока императрица будет греться в тёплой воде. Чтобы не тратить время попусту. Я даже обещаю не смотреть, дабы не смущать своим вниманием столь трепетное и нежное создание, как наша госпожа.
И снова в купальнях повисает гнетущее молчание, где каждый взвешивает свои действия и слова.
– Чотжар, мне очень холодно. Я рук и ног почти не чувствую. Помоги забраться в воду, пожалуйста, - напоминаю змею. Тем самым давая понять, что мне уже всё равно, кто здесь присутствует.
Коротко кивнув, мой хранитель, забирает у меня одежду, роняя её на пол. И подняв на руки, бережно опускает меня в каменную чашу, наполненную водой. В тонком полупрозрачном белье, в качестве последней защиты от нескромных взглядов. А потом ещё и тянется к полочке сбоку, выбирает один из флаконов и капает что-то в ванну, отчего вода мгновенно становится голубовато-молочного цвета, пряча меня более основательно. Видимо, он не знает, какой приказ отдал мне А-атон. Тем лучше для меня.
Благодарно вздохнув, я погружаюсь по самую шею, позволяя блаженному теплу пропитывать дрожащее тело насквозь. И пусть это больно. Физическая боль не так страшна и хоть немного отвлекает меня от душевной.
Закрываю устало глаза, откидывая голову на бортик.
И всё это время чувствую на себе взгляд того, кто вроде как обещал не смотреть.
– Ри-одо Сэтору, а вы знали, что ваша мать была такой как я, провидицей? — решаюсь сделать первый шаг. И дезориентировать противника, раз уж вынуждена искать с ним союза.
– Откуда у тебя такая информация? — довольно резко интересуется жрец, и я слышу его приближающиеся шаги. — Что ты видела?
– Вашего отца, - открыв глаза, смотрю на красноволосого. — В своём последнем видении, я оказалась в его камере раньше моих сэ-аран. И ри-одо Менетнаш каким-то невероятным образом уловил моё присутствие. Хотите знать, что он мне сказал?
Наверное с минуту жрец буравит меня испытующим взглядом. А потом хищно усмехается.
– Хочешь поторговаться, маленькая императрица? Давай попробуем. Что ты хочешь в обмен на эту информацию?