Моя защитница

Олдер Аланея

Эйдан встал, тяжело дыша, отчего вздымалась грудь.

— Мы вернёмся к этому разговору. Парни, выходим! — рявкнул он и, кипя от злости, ушёл. Килан застонал, а Колтон ударился головой об стол, а затем поднял взгляд на Мерин.

— Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, можешь ты не злить его перед днём, когда у нас лишь обычные тренировки? — попросил Колтон.

— Живо идите сюда! — послышался злой рык из фойе.

— Да чтоб меня, — застонал Колтон и поднялся. Килан и Дарьян направились в сторону двери.

Гавриэль

поднялся и поцеловал Элизабет в щёку.

— Я чувствую себя сегодня почти нормально. Думаю, пойду, посмотрю, как проходит тренировка. Постарайтесь не сеять слишком много хаоса сегодня.

— Мы не обещаем, — поддразнила она.

— Повеселитесь, избивая друг друга, — улыбнулась Мерин и помахала ему вилкой.

После того, как хлопнула входная дверь, Мерин выдохнула и положила вилку.

— Ладно, к чему всё это было? — спросила Элизабет.

Вошёл Рю и поставил перед ней тарелку с вафлями. Затем подошёл к Мерин.

— Мне тоже интересно. Ты сама его затравила. Несмотря на заскоки, ты почти никогда не расстраиваешь свою пару намеренно. — Рю сел рядом с Мерин.

— Прошлой ночью Эйдан снова завёл разговор о детях. Я хотела на некоторое время его от этой темы отвлечь. — Мерин пожала плечами и накинулась на вафли.

— О, милая, естественно он будет заводить разговор о детях. Он же перевёртыш. Что ты ему на это сказала? — Элизабет откусила вафлю и с удивлением на неё уставилась. Рю готовил потрясающе!

— Я сказала о своём нежелании, чтобы меня включили в список психов, потому что он меня обрюхатил, и что у нас будет много времени для детей, но позже, намного, намного позже. Хотя я не знаю, есть ли такой вариант. — Мерин, наконец, перестала притворяться, что её интересует еда, и отложила вилку.

— Ты не любишь детей? — догадалась Элизабет.

— Нет. Мне некомфортно рядом с детьми. Я не против, если бы они родились, и им было года четыре или пять. Ну, понимаете, ходят и разговаривают. Ну, чтобы могли типа: эй, мам, я хочу писать. Или: мам, я голодный. В таком случае, я могла бы сказать иди и расскажи об этом Рю. У меня не было матери, и не думаю, что сама смогу ею стать.

Элизабет не могла вынести этой подавленность и растерянности на лице Мерин.

— У меня тоже не было мамы, но я планирую когда-нибудь стать замечательной родительницей. И уверена, что ты сможешь формировать их маленькие умы с момента их рождения.

Мерин оживилась.

— О чём ты?

— Мои дети будут особенными, — продолжила Элизабет. — Я буду им читать и удостоверюсь, что они знают, как попасть в Нарнию, что делать, если Доктор схватит за руку и скажет «Беги!», и они узнают, что такое единственное кольцо правды.

Мерин улыбнулась.

— Я никогда о таком не думала. Это как купить совершенно новый ноутбук и иметь возможность устанавливать все приложения, которые хочешь, и менять чехлы.

— Можно провести такую аналогию. Мерин, нет свода правил. Пока

малыш дышит, не голоден, одет и не раскачивается в углу, пуская слюни на себя, ты хорошо справляешься. — Элизабет снова откусила вафлю.

— Правда? Звучит как-то слишком просто.

— Ну, дети — это пожизненная ответственность, ты будешь беспокоиться о маленьком ублюдке до самой смерти. Но веселье это перевешивает.

— И не похоже, что ты будешь одна. Для меня было бы более чем честью помочь. Да будет тебе известно, что я специалист по смене подгузников. — Рю взъерошил волосы Мерин.

— Спасибо, ребята. Теперь, мне гораздо легче, и можно забеременеть, ведь мы не используем противозачаточные средства. Я просто чувствовала себя в ловушке. Мне нужно больше времени. — Мерин помолчала, потом подняла глаза. — А что, если те, кто убивал всех тех женщин, придут за моим ребёнком? — спросила она тоненьким голоском. И вот в чём истинная суть проблемы. Она уже боится за своего будущего ребёнка.

— Мерин, как ты можешь говорить, что не будешь хорошей матерью, когда уже беспокоишься о ребёнке? — спросила Элизабет.

Мерин моргнула, затем улыбнулась.

— Дэнка, клянусь, никто не причинит вред тебе или твоему ребёнку. Ты под моей защитой. — Тело Рю буквально светилось. Элизабет заметила небольшой свет у уха Мерин.

— Плюс у тебя есть я, мои отцы, мой дядя, Гавриэль, твоя пара и каждый воин подразделения в мире, которые за тебя убьют. — Элизабет указала в сторону небольшого света.

— О, Феликс. Спасибо. — Мерин обняла пустой воздух и посмотрела вверх. — Он сказал, что будет охранять моего ребёнка каждую ночь.

— Вот видишь, что бы ни случилось, у тебя будет вся необходимая поддержка. — Элизабет вытерла рот и откинулась на спинку стула с чашкой капучино.

— Я поговорю с Эйданом. А тем временем, чем мы сегодня займёмся? — Мерин повернулась к Элизабет.

— Полагаю, ты не знаешь, как добраться до города? — спросила она.

— Знаю. Рю, поедешь с нами? — Мерин повернулась к сквайру.

— Конечно, дэнка. Дай мне несколько минут, чтобы закончить уборку после завтрака. — Он вышел в коридор, и вернулся с пальто и шарфом. Повесив всё на спинку стула Мерин, он отправился на кухню.

— Наш заказ на поставки не ожидается сегодня. Кому ты звонила вчера, чтобы его оставить? — спросила Элизабет.

— О, чёрт возьми, я должна познакомить тебя с Аделаидой, мамой Эйдана. Я сделала заказ через её сквайра Маркуса. Он замечательный. — Мерин положила рюкзак на колени и достала крошечный плащик. — Держи, Феликс. — Плащик был виден, он повис на секунду в воздухе, затем исчез. Мерин повернулась к Элизабет. — Духи чувствительны к холоду. Я также попросила Аделаиду связать мне шарф с кармашком для духа, чтобы он был в тепле на моём плече. Она мне связала шарф как у четвёртого Доктора. — Мерин подняла яркий шарф со спинки стула.