Моя жизнь хикикомори. Том 1: Весна в старшей школе Сейрин
Шрифт:
На третьем препятствии — перелезании через сеть — у Кенджи с Харукой случилась заминка.
— Да не так! — вскипел Кенджи. — Сначала левую!
— Я так и делаю! — возмутилась Харука. — Это ты не в ту сторону тянешь!
И тут случилось невероятное — Казума с Азуми, матерясь как портовые грузчики, каким-то чудом проскочили мимо них!
— ДАВАЙ, ЯМАГУТИ! — заорал кто-то с трибуны, прифигев.
— АЗУМИ, ПОКАЖИ КЛАСС!
Кенджи побагровел, зыркнув на Харуку:
— Ты что, специально тормозишь?!
— Ты
На предпоследнем препятствии Азуми вдруг споткнулась. Казума среагировал мгновенно — подхватил её за талию, удерживая обоих от падения. Их взгляды встретились, и на секунду… на одну короткую секунду Азуми увидела в нём что-то совсем другое. Не зануду-ботаника, не школьного неудачника, а…
— Ты в порядке?! — выпалил он. — Мы почти на финише! Я могу понести тебя!
Азуми моргнула, прогоняя наваждение:
— КАКОЕ «ПОНЕСТИ», ТОРМОЗ?! МЫ ЖЕ СВЯЗАНЫ! — и добавила уже мягче: — Я в порядке. ВПЕРЁД!
Они рванули к финишу с удвоенной скоростью, оставляя позади последнее препятствие. Победа была их!
Класс взорвался аплодисментами и криками. Ещё бы — главные школьные антагонисты только что выиграли у самой популярной парочки!
— Не знал, что ты такая быстрая, — ухмыльнулся Казума, пока они развязывали верёвку.
— А я не знала, что ты умеешь бегать, а не только ныть, — фыркнула Азуми, но как-то беззлобно, что ли.
— Эй, я и плавать умею. Правда, как топор.
— Только не говори, что это тоже какая-нибудь цитата из Конфуция.
— КХЕМ-КХЕМ.
К ним подплыли Кенджи с Харукой. Оба выглядели как оскорблённое достоинство наяву.
— Неплохо справились, — процедил Кенджи. — Хотя мы вас так легко обогнали в начале, что просто расслабились. Не почувствовали, так сказать, конкуренции.
— Ага, — поддакнула Харука. — Просто потеряли бдительность.
— О, так вот что это было? — Азуми изобразила удивление. — А я думала, вы просто двигаетесь, как два бревна на верёвочке.
Кенджи вспыхнул, шагнув к ней:
— Слушай ты, мелкая су…
Но тут перед ним встал Казума. В его взгляде читалось что-то такое, от чего даже Кенджи на секунду замер.
— Притормози-ка, — тихо, но чётко произнёс Ямагути.
Воздух в зале будто сгустился. Кенджи смотрел на Казуму как хищник, оценивающий добычу. Тот отвечал тяжёлым взглядом человека, которому нечего терять.
— Ты что, нарываешься, Ямагути? — Кенджи шагнул ближе.
Казума чуть наклонил голову:
— Забыл про наш разговор сегодня? Вот и поговорим. Обо всём сразу.
— Эй-эй, парни! — Харука попыталась встать между ними. — Может, не надо…
— ПРИСЕДАНИЯ! — прогремел голос Годзиллы-сенсей. — ТРИСТА РАЗ! А ВЫ, ДЕВОЧКИ, ДЕСЯТЬ КРУГОВ ПО ЗАЛУ! ЖИВО!
— За что?! — простонал Кенджи.
— За драматический кружок на моём уроке! — физручка сложила руки на груди. — Думаете, я не вижу,
Они молча начали приседать.
— Раз-два! Раз-два! — командовала Годзилла. — Кенджи, ниже! Ямагути, спину прямее! Что за балет тут устроили?!
Азуми с Харукой наматывали круги по залу, тихо матерясь сквозь зубы.
— Это всё ты виновата… — пропыхтела Харука.
— Я?! — возмутилась Азуми. — Это твой ненаглядный Кенджи начал!
— МЕНЬШЕ РАЗГОВОРОВ! — прогремела физручка. — ЕЩЁ ПЯТЬ КРУГОВ!
— Знаешь что? — прошептала Азуми, когда они пробегали мимо потеющих парней. — По-моему, они оба придурки.
— Впервые… пых-пых…согласна с тобой, — выдохнула Харука.
А Годзилла-сенсей наблюдала за этим цирком с плохо скрываемым удовольствием. Вот она — настоящая спортивная групповая терапия! Эх, прямо как и в её юности. Парни всё те же — не меняются…
Я еле выполз из спортзала, чувствуя себя как выжатый лимон, который потом ещё раз выжали, а затем прокрутили через мясорубку. Семьсот приседаний! СЕМЬСОТ! И пятьсот отжиманий, потому что, видите ли, я «слишком умный» во время наказания. Спасибо тебе, Сайтама-сенсей, за твой ежедневный челлендж — если бы не он, моя бренная тушка уже отправилась бы к праотцам.
Переодевшись, что заняло раза в три больше времени обычного — руки тряслись как у старого алкоголика, я поплёлся за школу. Да-да, к той самой скамейке, где позавчера Харука устроила своё театральное представление. Видимо, этому месту суждено стать сценой для всех драм в моей жизни.
Плюхнувшись на скамью и вытянув ноги, что гудели как трансформаторная будка, я приготовился к очередному акту этой дурацкой комедии.
Посмотрел в небо. А, вообще, пора заканчивать весь этот цирк. Надоело быть то клоуном, то укротителем, то жертвой в этом шапито местного разлива. Пусть Кенджи засунет свои игры куда подальше и перестанет использовать Харуку как марионетку для своих развлечений.
Я устал. Устал от всей этой суеты, от чужих интриг. Хочу вернуться к своей тихой жизни школьного задрота. Сидеть на задней парте, читать мангу под столом, тайно вздыхать по Рин-сенсей. В конце концов, у каждого персонажа своя роль, и моя — быть фоновым NPC.
Хотя, для фонового персонажа у меня что-то слишком много экранного времени в последние дни. Удручает.
— А вот и мы, — раздался голос Кенджи.
Я поднял глаза и приподнял брови. Он был не один — рядом стояла Харука, нервно теребя край юбки. Серьёзно? Он притащил её сюда? На «мужской» разговор?
— Зачем ты привёл её? — я медленно поднялся со скамейки, чувствуя, как все гудящие мышцы протестуют против этого движения.
— А что такого? — Кенджи ухмыльнулся. — Раз уж ты так публично признался ей в любви, пусть посмотрит, как мы будем решать этот вопрос.