Моя жизнь хикикомори. Том 3: После перемен
Шрифт:
— Правда? — мой голос стал тише. — Это первое, что ты хочешь спросить, Рин? Прошло всего полмесяца, а ты уже начала новую жизнь?
Её глаза дрогнули, и она отвернулась, не в силах выдержать моего взгляда.
— Прости, Казума, — прозвучал её надломленный голос, — бороться с твоей матерью было бессмысленно. Я смирилась. И нашла в себе силы жить дальше.
Я нахмурился, чувствуя нечто странное внутри:
— Но ты даже не попробовала бороться. Просто исчезла. Оставила письмо и сбежала. Даже не пыталась связаться со мной…
Её плечи дрогнули, будто от удара. На секунду показалось, что она сейчас заплачет, но сдержалась — как всегда умела сдерживаться. Её губы приоткрылись — явно хотела ответить, но не могла найти слов.
Я вздохнул, опустив взгляд на мгновение, чтобы взять себя в руки. Всё внутри кричало, но снаружи я оставался спокойным, холодным.
— В день, когда ты уехала, — каждое слово давалось мне с трудом, точь вытаскивал осколки из глубокой раны, — я хотел поговорить с тобой. Выяснить причину. Но не успел. Ты исчезла.
Рин замерла, глаза стали влажными:
— Это всё твоя мать…
— Я уже в курсе, — оборвал я её. — Но, Рин… почему ты никак не связалась со мной? Почему? Хоть слово, хоть намёк…
В её глазах блеснули слёзы — настоящие, не те, что можно научиться сдерживать.
— Я был готов отдать всё ради тебя, — мой голос звучал тихо, искренне. — Исчезнуть. Мы бы жили в какой-нибудь забытой богом деревушке, но вместе. Хоть на краю света. Только бы с тобой.
Она стояла, прикусив губу — жест, который я помнил слишком хорошо. Пальцы нервно теребили край плаща, а в глазах — осознание непоправимого.
Я сделал глубокий вдох, чувствуя, как внутри что-то окончательно встаёт на место:
— Наша любовь не прошла проверку, Рин. Она оказалась слабее страха.
— Казума… — её губы дрогнули.
Я только печально улыбнулся:
— Знаешь, что самое ироничное? Любовь юной девчонки из средней школы оказалась сильнее, чем была твоя.
По щеке Рин скатилась одинокая слеза.
— Я не пытаюсь сделать тебе больно, — мой голос смягчился. — Не хочу как-то принизить твои чувства, Рин, или мешать тебе жить дальше. И не жду, что ты всё бросишь ради меня…
Повисла пауза — тяжёлая, как предгрозовое небо.
— Потому что сам этого больше не хочу, — закончил я.
Рин сжала губы, отвела взгляд, а затем прошептала:
— Казума… прости, что не любила тебя также сильно, как ты меня.
Шёпот, но в нём была вся правда, которая связывала нас.
Я смотрел на неё, чувствуя, как внутри медленно утихает буря, и остаётся только странное спокойствие.
— Не за что просить прощения, Рин. В любви нет правых и виноватых. Просто иногда два человека идут разными путями.
Её глаза наполнились слезами — хрустальными каплями несбывшихся надежд. Она пыталась сдержать их, как всегда хотела быть сильной.
— Вспомни, что я сказал тебе, когда ты пряталась в моей спальне, — напомнил я. — «У этой истории может и не быть хорошего
Она не смогла сдержать слёз. Но вместе с ними появилась лёгкая, горькая улыбка.
— Ты изменился, Казума, — её голос дрожал, но в нём звучала гордость. — Стал мудрее не по годам…
Я ухмыльнулся:
— Прошёл настоящую эволюционную адаптацию, как вид, оказавшийся в новой экологической нише.
А точнее, без памяти и в особняке деда!
На секунду она растерялась, но затем хихикнула:
— Ты единственный, кто может выразить чувства на языке биологии! — и вытерла слёзы с уголков глаз.
— Привычка при общении с тобой, — подмигнул я.
Мы замолчали, но на этот раз тишина была лёгкой, без напряжения, что было в начале.
— Береги себя, Рин, — сказал я наконец, делая шаг назад.
Она кивнула, голубые глаза полны признательности.
— И ты, Казума.
Я развернулся и направился к машине, чувствуя, как с каждым шагом в груди становилось свободней.
Некоторые двери нужно закрывать самому, чтобы суметь открыть новые…
Глава 15
Я сел в машину, и закрыл дверь с мягким щелчком. В салоне повисла тишина, как в серии «Евангелиона», где Синдзи просто сидел в поезде и страдал. Но нет, я не страдаю. Просто чувствую, как последняя глава моей истории с Рин закончилась. Перевёрнута. Закрыта. Увы? Нет. Не о чём жалеть. Впереди — новая жизнь. Новая любовь, может, даже не одна. Хотя, пока не готов к отношениям. Нужно переварить предыдущие и полностью остудить угасающие угли в сердце, чтобы однажды разжечь новый огонь.
Разговор всё ещё крутился в голове, но не вызывал боли. Скорее, это было похоже на финальные титры грустного аниме — вроде и печально, что всё закончилось, но в то же время чувствуешь удовлетворение.
Краем глаза заметил, как Кана сверлит меня своим фирменным взглядом из серии «я-профессионал-но-очень-за-тебя-волнуюсь». Молчаливая, но при этом всё понимающая. Однозначно переживает за моё эмоциональное состояние, а может и психическое. Надо бы успокоить её.
— Казума-сама, вы в порядке? — спросила она осторожно, боясь потревожить меня.
Я повернулся, встречаясь с её взглядом — тёмным и внимательным, как ночное море:
— В полном, — на губах появилась уставшая улыбка. — Спасибо, что была рядом, Кана.
В её глазах промелькнуло нечто — быстрое, как падающая звезда, но она лишь молча кивнула, переводя взгляд на огни ночного города за окном.
Я достал телефон — новый, купленный Харуно, при этом пустой, как инвентарь новичка на первом уровне. Активировал экран, в памяти всплыли цифры — чёткие, точь выгравированные в сознании.