Моя жизнь. Детство. Петро-Славянка
Шрифт:
А теперь представьте себе шести — семилетних балбесов, которые не могут, спокойно и пяти минут за партой посидеть и вы поймете, какие мы «красивые» выходили с занятий. В чернилах с головы до ног. Бывало кто-то по неосторожности еще и чернильницу перевернет на парту, а заодно и себе на штаны! А через пару дней, не успев, как следует отмыться и отстираться, так как чернила вообще плохо отмывались и вообще не отстирывались, мы опять шли на занятия и все повторялось.
Впрочем это был последний год, когда в школе использовали для письма эти первобытные средства для письма, да и подготовительные классы тоже потом отменили вроде.
Когда мы пошли в первый класс, в продаже появились авторучки с резиновым наполнением чернил. Нажимаешь на резиновую пипетку под отвинчивающимся
5
Как только стаял весь снег и немного подсохла земля, нашим любимым занятием, вновь стали прогулки вдоль реки Славянки и поджигание сухой прошлогодней травы по берегам. Очень мы это занятие с мальчишками любили. Вообще любили все, что было связанно с огнем. Разводили костры везде, где было возможно, и бросали в них найденные на помойках старые лампочки, алюминиевые баллончики от дихлофоса или от лака для волос и все такое прочее. Возле поликлиники в мусорных баках, заглянув туда после занятий в школе, мы находили бывало целые упаковки ампул с просроченными лекарствами. Наберем этого добра, накидаем все это в огонь, спрячемся невдалеке и ждем, когда это все взрываться начнет.
Любили мы и на велосипедах покататься. Правда, у меня в том году еще был вообще допотопный велосипедик, так что я тогда чаще у друзей брал покататься.
Ближе к лету мы стали ходить купаться на речушку Кузьминка, которая также протекала по нашему поселку и впадала в речку Славянка. Было у нас на Кузьминке свое место для плаванья — "лягушатник" на отмели, где мы постоянно барахтались в глине и иле. Чтобы туда дойти, надо было перейти по "мосту", — деревянному брусу перекинутому через речку Славянка в конце улицы Горького, которая как раз проходила мимо моего дома, и пройти через картофельные огороды, раскинувшиеся по всему противоположному берегу реки. К концу весны поспевала земляника, и мы дружно шли собирать ее в конец улицы Полевой, на обрывистый берег все той же реки Славянки.
Когда становилось совсем тепло, мы частенько собирались во дворе у нашей подруги Лены Воробьевой, приезжавшей на лето к бабушке, и жившей в доме № 20, по Лесному проспекту, то есть через несколько домов от моего. У них во дворе был сарайчик со всяким хламом, вот там мы и играли частенько в магазин, дочки-матери или еще во что-то.
Все мои друзья детства жили рядом, на улицах Полевой, Ново-Садовой и Лесном проспекте. Пересекала эти улицы, улица Горького, где стоял наш дом. Вот на этих трех перекрестках в основном и проходило все наше детство. Иногда собирались мы еще у одной нашей подруги, а в дальнейшем и одноклассницы Ларисы Давыдовой на улице Ново-Садовой, дом 21 и у некоторых других друзей. Наши дома хоть и стояли на разных улицах, но были расположены не далеко друг от друга и разделялись лишь садами. Так, к примеру, были кое где сквозные проходы с Лесного проспекта, через сады и огороды, выходили на улицу Ново-Садовую. А через участки домов расположенных на улице Ново-Садовой, мы спокойно проходили на улицу Полевую.
Частенько мы собирались с друзьями поиграть во дворе моего дома, во дворах Лены Воробьевой, Ларисы Давыдовой, возле домов Димы Шустого и большого дома семьи Астаповых. Там жили три брата Саша, самый старший, Миша, чуть постарше нас, и Сергей, немного помладше нас, а так же их сестра Света.
В подвале нашего дома, у меня был сделан тайный "штаб", где я играл летом в основном один, но иногда и кого-нибудь из друзей приглашал посмотреть по секрету, как у меня там все сделано. Мы спускались в подвал через люк в полу небольшого коридорчика в доме, пролезали между ящиками с картошкой, свеклой, морковкой, между вилками капусты, подвешенными к потолку, между полками с банками всяких заготовок на зиму и наконец, оказывались в самом конце подвала, где-то под нашей верандой. Здесь в стене, было маленькое окошечко для вентиляции, выходящее в сад и в моем уголке было довольно светло. Сюда я, втихаря, когда никого дома не было, перетащил из других кладовок старые матрасы, какие-то одеяла, старую тумбочку, несколько
Кстати вспомнил, почему все бабушкины химические колбочки и пузырьки оказались в подвале. До определенного времени они у бабушки в комнате хранились. Однажды, к нам в Славянку приехала тетя Шура, — бабушкина сестра, и так получилось, что она случайно глотнула из какой-то бабушкиной бутылки. Бабушка, честно говоря, не очень любила прибираться и ее химикаты в банках и бутылках стояли везде в ее комнате. В той бутылке оказалась концентрированная щелочь, и тетя Шура попала в больницу с сильными ожогами рта и пищевода. После этого случая, бабушка видно поняла, что так же однажды и я могу что-нибудь попробовать из ее бутылочек, и собрав все свое химическое имущество убрала все это в подвал, подальше от меня.
Как же! Размечталась! Мне это было еще удобней, все оказалось в нужном мне месте. Правда все кислоты и щелочи она вылила.
6
На лето школа ушла на каникулы и наши подготовительные занятия вроде тоже закончились. Мы вновь были свободны и предоставлены самим себе. Мы, как обычно ползали с друзьями по любимым свалкам и помойкам, ходили гулять и собирать грибы, по подлеску вдоль железной дороги до станции Металлострой, ловили рыбу в небольших окрестных водоемах.
Еще мы ходили со взрослыми на небольшое озеро, которое находилось возле кладбища. Как раз с этого года там начали строительство плотины на реке Кузьминке и на месте озера, которое осушили, построили насосную станцию, (сейчас и ее уже нет).
Озеро это было очень глубокое. Взрослые говорили, что образовалось оно из подземных ключей, и вода в озере была холодная, поэтому там периодически кто-то тонул. Кстати, когда озеро осушали, на дне нашли три гроба с останками солдат, погибших в войну. Значит, в войну ещё этого озера не было, раз их похоронили на том месте. Двоих солдат опознали по гильзам, в которых находилась какая-то информация о них, а один так и остался неизвестным солдатом. Всех их потом перезахоронили на кладбище, находящемся рядом. Потом взрослые все ужасались: "Как мы там купались, когда на дне гробы с трупами лежали!"
В начале июля прислала письмо тетя Шура (сотовых телефонов тогда конечно не было и люди, представьте себе, писали друг другу письма, которые шли до адресата в течении трёх-пяти дней), написав, что скоро вновь прилетает к ним в Ленинград моя сестра Наташа, чтобы ей все купили к школе, так как она как и я шла в этом году в первый класс, а у них во Фрунзе со школьными пренадлежностями были проблемы. Меня тут же отвезли в Ленинград погостить, а заодно, также купить мне все к школе.
Помню, через несколько дней, как меня привезли в Питер, мы поехали все вместе, в аэропорт "Пулково", встречать Наташу. Я тогда в первый раз побывал в аэропорту, посмотрел на настоящие самолёты.
Несколько следующих дней мы с Наташей в сопровождении бабы Шуры и деда Васи ходили по магазинам и выбирали себе новые портфели-ранцы, тетради, пеналы, ручки, карандаши и много чего еще. В последнюю очередь нам купили школьную форму. Вечерами мы раскладывали все это богатство на диване и рассматривали, представляя, как пойдём в школу. Снова мы ходили гулять с Наташиным папой на спортивную площадку у школы, находящуюся за их домом и играли там в мяч.
В последующие дни, когда у взрослых было свободное время и желание, нас с Наташей снова возили по Ленинградским музеям, мы катались по Неве на речных катерах на подводных крыльях "Ракета" и "Метеор", ходили в кинотеатр "Современник", находящийся недалеко от нашего дома, на утренние сеансы мультфильмов. Но в основном мы с сестрой играли либо дома, либо возле дома, с местными мальчишками и девчонками. На пару недель нас с сестрой и к нам в Славянку возили отдохнуть.